– Бросили из лодки… в пять лет. Я ухватился за весло.
– И кто такой хороший воспитатель?
– Отчим.
– Что-то мне подсказывает, что и ружье перед твоим уходом тоже держал он, верно?
Карл не отозвался. Логан нахмурился. «Ужас. По ходу, у него еще больше моральных травм, чем у меня…»
– Знаешь, – сказал мужчина непринужденно, нанизывая очищенную рыбу на палку, – я в каком-то отношении удачливей тебя. Я вообще детство почти не помню. Родители погибли, меня как искусственного оборотня посадили на цепь, я вырвался – и понеслась душа в рай. Воровать начал, но пробудились звериные силы, я очень быстро это понял, начал выживать как-то. Так что с людьми контактировал не особо много. Так, если только по физической нужде, – он глухо усмехнулся. – Так что я не так болезненно воспринимаю зло, которое мне принесли люди. Конечно, мало приятного, когда в тебя пытаются стрелять и вилы кидают, но что делать.
– Я… ничего у тебя не спрашивал. Можешь не говорить.
Логан на пару мгновений замер, подняв взгляд к Карлу. Тот пытался восстановить стену вокруг себя. Но нервы его были расшатаны после этого инцидента. И Логан понимал – если он не добьется правды сейчас, пусть и так жестоко воспользовавшись моментом – то он не добьется ее никогда. Он подошел к костру, поставив рыбу над огнем, как на вертеле, и присел рядом с мальчишкой, так, чтобы видеть его глаза. Тот слепо смотрел на пламя.
– Не смотри на огонь, ослепнешь.
– Я уже был слепой. Много раз. Переживу.
– Карл.
Взгляд Карла дрогнул, но он сам не пошевелился, словно предчувствуя вопрос.
– Кто ты такой? Что с тобой произошло? Прошло две недели, даже больше, а я ничего о тебе не знаю. Если хочешь – хотя и не хочешь, знаю – я расскажу тебе все, что знаю сам. Расскажу про свое прошлое, расскажу про будущее, к которому мы идем. Пойми – я хочу тебе помочь. Почему-то. Но чтобы тебе помочь… мне надо знать, от чего ты бежишь.
Логан наблюдал за изменением лица Карла. Но оно не менялось. Словно его не услышали. Мужчина пожал плечами, намереваясь встать и уйти, понимая, что навязывается, и отвернулся, чтобы перевернуть самодельный вертел.
– Я бегу от себя.
Карл шепнул это едва слышно. Мужчина вновь обернулся к нему.
– Парень, от себя бегут обычно лет в двадцать-тридцать. Ладно, извини, если чем обидел.
Мальчишка медленно обернул к нему голову.
– Никогда не проси прощения, если не понимаешь, за что извиняешься. Грош цена… таким извинениями.
Логан моргнул, не отозвавшись. После нескольких секунд ступора он встал, достал из рюкзака спальный мешок и положил его неподалеку от костра, против ветра.
