– Нет, – сообразила я, медленно обернувшись. – В зеркало.
И в висящей над раковиной круглой зеркальной поверхности, обрамленной в старую деревянную раму, отразились наши лица – моё, цвета больной лягушки с покрасневшими глазами и застывшим в них страхом, и Нисы – немного помятое, со следами подушки на правой щеке и всклоченными короткими волосами, торчащими возмущенным ежиком.
– Шутишь? – громко зашептала Ниса, одним мягким движением подкрадываясь ко мне со спины и не сводя глаз с зеркала.
Не успела я отрицательно покачать головой, как стук повторился вновь. И в такт ему дрогнуло зеркало на стене.
– Так бывает только в американских ужастиках, – дыхнула подруга мне в ухо, отчего я непроизвольно зябко передернула плечами.
– Считай, мы в одном из них, – пролепетала я и тут до меня, наконец, дошло. Я вцепилась подруге в локоть: – Стой, так ты его тоже слышала? Стук!
– Конечно, слышала, – болезненно поморщившись, кивнула она. – Нужно быть глухим, чтобы не услышать.
– Но в прошлый раз ты не слышала!
– Что я не слышала?
– Крика!
– Потому что никто не кричал, Ди, – закатила глаза подруга.
– Если тогда никто не кричал, значит, сейчас – никто не стучал, – начала злиться я.
– И что теперь делать? – растерялась банши. – Пойдем спать?
Ответом ей был грохот, с которым зеркало вдруг ни с того, ни с сего ударилось об стену, как если бы кто-то невидимый приподнял его и уронил обратно.
– А ты теперь сможешь уснуть? – спросила я, теснее прижимаясь к подруге.
– Не-а, – выдавила из себя Ниса и тут же крикнула: – Смотри!
Перекошенное и почерневшее лицо с запавшими вглубь лысого черепа глазницами, припорошенными чем-то, похожим на черный песок, возникло в зеркало внезапно. И тут же кто-то завопил. На этот раз крик был вдвойне громче и оглушительнее, чем прежде. Словно кричали прямо у меня в голове.
Зажав уши и крепко зажмурив глаза я рухнула на колени, больно ушибив их об кафельный пол. Но сейчас это было самой меньшей из моих проблем.
– Ди! – донесся сквозь едва выносимый вопль голос Нисы, звуча так, как будто нас разделяли сотни лет. Как будто я – уже не я вовсе, а всего лишь эхо, слабое бестелесное воспоминание, пропадающее с первыми лучами солнца, касающимися земли. – Ди! Приди в себя! Ди!
И вдруг крик прекратился, оборвавшись так же резко, как и начался, словно его и не было вовсе никогда.
– Что с тобой происходит? – прошептала подруга, опускаясь на пол передо мной и заставляя убрать ладони от лица.
