Проходя мимо ресепшена, я бросила фразу Вадиму:
– Выведи ее и не пускай больше. – Вышла через служебный вход и направилась в аптеку.
Купив обезболивающее и мазь от синяков, сразу же ими воспользовалась. Вернулась в кабинет и прилегла на диван. Вслед за мной зашла Наталья с обедом, я приветственно кивнула головой и попросила оставить пакет на столе.
Остаток дня я старалась сосредоточиться на работе, информация не усваивалась, и я посвятила время разбору стола и полок, заваленных документами.
Когда в кабинет зашел Андрей, я не могла вспомнить, зачем он вообще приехал.
– Эй, Кроха, ты чего на звонки не отвечаешь? – спросил, указывая на телефон.
– Прости, забыла звук включить.
На самом деле я не забыла, но ему не нужно об этом знать.
– Ну-ка, глянь на меня. – Брат пересек кабинет и склонился ко мне.
Я подняла голову и поправила волосы, прикрывая синяк.
– Маш, что случилось? Ты себя видела? У тебя глаза и лицо красные. Стоп, а это что? – убрав прядь волос, он указал на скулу.
– У меня температура, кажется. – Я ощупала лицо в момент ставшими холодными руками. – А на лице – это материнская любовь.
Брат заправил волосы за ухо, ухватил меня пальцами за подбородок и серьезно произнес:
– Давай-ка по порядку.
Пересказав события последних двух дней, я смотрела на озабоченное лицо Андрея.
– Я так понимаю, машину сегодня ты смотреть не будешь?
– Не буду, я согласна на твой вариант. Не вижу смысла терять время, если она тебе нравится, – ответила я устало.
– Понял. Собирайся, я тебя отвезу домой. Лерку сам заберу, перекантуется у нас пару дней, а дальше разберемся.
Я с благодарностью приняла предложение и, добравшись до квартиры, первым делом выключила все, что могло меня потревожить. Поставив на тумбу воду, таблетки и градусник, упала и уснула без задних ног.
Всю ночь меня мучила температура, сон был тревожный, тяжелый. Да и следующие два дня провела в кровати, вспоминая добрым словом Смирнова с его вирусом. К пятнице почувствовала себя частично живым человеком, болело горло, но это мелочь по сравнению со всем тем, что было до. Контакты с внешним миром я свела к минимуму: родных держала в курсе своего самочувствия; на звонки с незнакомых номеров отвечать не решалась; Лельке была благодарна за то, что спасала меня от голодной смерти.
