В какой-то момент я ощутила полет – хам опрокинул меня на диван. При этом я грациозно задела столик с графином ногой, который только чудом не разбился о пол, упав с оглушающих хлопком и прокатился к креслу.
– Сейчас подруга прилетит тебя спасать, – рассмеялся Смирнов.
Наши поцелуи продолжились в сумасшедшем ритме, переходя от легких прикосновений губами и языком, к чувственно-болезненным покусываниям, и превращались в жадные проникновения, которыми невозможно было насытиться. Когда я начала задыхаться, Яр ослабил напор. И вот уже через секунду, принимая на своей шее и груди невероятно приятные ласки от его рук и губ, я смогла почувствовать, как в меня упирается налившаяся кровью твёрдая плоть.
В спину нещадно что-то впивалось. Я извлекла из-под себя пульт от телевизора, нажала кнопку и отбросила его в сторону.
– Он меня тоже раздражал, – прошептал на ухо Смирнов, обдавая нежную кожу горячим дыханием. – Приподнимись немного.
Я осталась в одном белье.
– Пойдем ко мне, диван слишком узкий, – прошептала я.
– Знаю, – ухмыльнулся Яр, – я на нем спал. – Держись. – Подхватил он меня.
Обняв за шею и обхватив ногами мужской торс, я прижалась к горячему твердому телу, пока мы добирались до кровати.
Смирнов аккуратно опустил меня на матрас, нетерпеливо стаскивая последнюю одежду. Пылающей кожей я почувствовала прохладу простыней, отчего по телу пробежали мурашки. Яр продолжил исследование моего тела, одаривая поцелуем каждый сантиметр, спускаясь от ключицы к животу и поднимаясь обратно. Выгибаясь навстречу ласкам, я теряла терпение, хотелось ощутить тяжесть мужского тела на себе, его силу, его страсть.
Из моей груди вырвался неожиданно громкий стон, когда язык Яра коснулся напряженной вершинки. Заметив это и с хитрой улыбкой взглянув исподлобья, он приостановился, дразня. Я перехватила инициативу, освободилась от тяжести мужского тела и оседлала сильные бедра, приняв горячую плоть, блаженно застонала. Опробовав пару плавных движений, довольно жмурясь от удовольствия, приняла нужный темп.
До сладкой дрожи я ощущала всю мощь и жар мужского достоинства, раз за разом входящего в мое возбужденное податливое тело. Смирнов при этом, довольно запрокинув голову и ухватив меня за бёдра, с силой подталкивал их в такт движениям, иногда меняя скорость и оттягивая финал.
Каждый толчок сопровождался моим стоном. Мы совершенно забыли о фильме, о времени и о живущих за стеной соседях. Мы наслаждались друг другом и не могли насытиться, как будто остались одни во Вселенной и завтра должны были исчезнуть по щелчку чьих-то злых пальцев. Так продолжалось до рассвета, и ещё не раз наши чувства достигали пика наслаждения, отзываясь пульсацией и сотнями приятных покалываний на мокрых от пота и страсти телах.
