«Неизвестно кто» не остался в долгу и, размахивая пакетом со следами крови, зашипел:
– Логично все… Не поспорить. Ты меня прервала, я еще и съесть ее собирался! – клацнул хищно зубами в нашу сторону.
Я прыснула от смеха и, взяв Лелю под локоть, культурно направляла к выходу.
– Это я. Я случайно ударила Ярослава, испугавшись резкого звука. Все хорошо. Обещаю, буду отвечать на все твои СМС, – успокоила я подругу.
С кухни доносились тихие ругательства и роптания на род женский.
– Я все слышу! – выкрикнула Лёля.
– Я на это и надеялся, – огрызнулся Смирнов.
– Ну, все, хватит! – громко сказала я. – Ване с Мишей привет. И спасибо, что беспокоишься обо мне.
Проводив подругу, я вернулась на кухню. Смирнов сидел на том же месте и злобно пыхтел. Не то от боли, не то от обиды, что в маньяки записали.
– Дай посмотрю.
Я осторожно отняла замороженные овощи от мужского лица. Все было не так страшно, как я нафантазировала.
Легким движением прикоснулась к переносице. Смирнов зашипел от боли и выругался.
Я, испугавшись, отдернула руку, а он лишь засмеялся, глядя на мое растерянное лицо.
– Не смешно! – Ткнув пальцем в плечо обидчика, выхватила пакет с овощами и приложила к своей щеке. – Он все равно тебе не нужен!
– Не жадничай. Хочешь, чтобы у меня синяк на пол-лица был?
Пряча руку со вторым пакетом слегка подтаявших овощей за спину, я отступала мелкими шагами.
– Не преувеличивай, если и будет, то небольшой синячок. И всем известно, что шрамы украшают мужчину, а вот женщину… – Я демонстративно приложила и второй пакет к своей щеке.
По правде говоря, лицо уже жгло от холода, но упрямство и обида на глупую шутку притупили боль.
Заметив мое отступление, Смирнов встал, резким движением перехватил мою левую руку с заморозкой и уткнулся в нее носом.
– После первой встречи с тобой я ходил с огромной шишкой на затылке, – гнусавил он сквозь пакет.
– О-о-о, так это не я, а какая-то женщина, к ней все претензии. – Я уперлась бедром кухонный гарнитур.
Отступление провалено.
Надо было пятиться в сторону коридора.
История с лифтом повторяется…
Смирнов опять прижал меня своим телом, отрезая пути к отступлению. Свободной рукой поглаживал спину, проводя пальцами вдоль позвоночника, вызывая волну мурашек.
Я одновременно чувствовала холод от бортика раковины и жар тела Ярослава, неестественный жар.
– У тебя судороги на фоне высокой температуры, – произнесла я, – пора выпить жаропонижающее и умыться не мешало бы.
Выпустив меня из объятий, Смирнов старался рассмотреть свое отражение на дне серебристого ковшика.
