– Вы тоже фэйри? – спросил Алексей.
– Мы – гарпии, – Михишир презрительно поморщилась. Алексею показалось, что она оскорбилась.
Алла была против полетов и потащила Алексея на стоянку. Во время поездки она рассказала, что Ярослав Ханыков – историк, с которым они должны встретиться – после увольнения открыл свой магазин. Было известно, что это только прикрытие и часть нелегальных потоков, связанных с историческим ценностями, шли через него. Ханыков сотрудничал с полицией в особо скандальных делах или предоставлял полезную информацию, так что департамент королевской безопасности закрывал глаза на его деятельность. Как к этому относились сами дельцы черного рынка, Алла не знала.
– Что именно вас интересует? – спросил Ярослав.
– Блокировка памяти.
– О, это все объясняет, – Ярослав странно улыбнувшись, посмотрел на Алексея, а затем подошел к полке с книгами.
Он достал потрепанный фолиант в кожаной обложке и открыл почти в самом конце.
– Зеркало Мнемозины, – сказал Ярослав, указывая на изображение небольшого овального зеркала в тонкой раме с ручкой.
– Но его нет в записях.
– Посмотрите внимательно.
Алла открыла книгу учета. Алексей и близнецы подошли к ней, но ничего не заметили. Тогда Ярослав ткнул пальцем в изображение бабочки с двумя черными пятнами на крыльях.
– Мнемозина, – сказал он. – Запрещенная вещь. Наверно Таланин не хотел ее фиксировать в своих записях, но и упустить не мог.
– Мерзость, – Хишир презрительно поморщился после того, как прочитал описание в книге.
– Почему? – спросил Алексей. – Она защитила мою память от вмешательства.
– Представь, что она может сделать с такими, как я? Воспоминания, чужие эмоции, переживания. Мне не хотелось бы навсегда оставлять их у себя, – Хишир вновь поморщился.
– Зачем кому-то блокировать мне память?
– С трупов ее тоже можно считать, – пояснила Михишир. – Особенно со свежих, когда мозг еще более или менее цел. Вам стреляли в грудь. Хотя могли в голову…
– Достаточно, я понял, – Алексей нахмурился и посмотрел в записи Таланина, рассудив, что если он что-то шифрует рисунками, то могло быть что-то еще. – А это что?
Одна из записей прошлого года перебивалась фиолетовой вертикальной черточкой, перечеркнутой красной. Алексей посмотрел на Ярослава.
– Артефакт, способный убрать метку с тельхина. Адская вещь, не каждый на такое пошел бы, – ответил он, а затем пояснил. – Тельхины могут принимать любой облик. За это нас метят, – и постучал пальцем по лбу. – Руна льда. Артефакт выжигает ее.
