Дэвид, кажется, чуть улыбнулся, вспоминая о тех временах.
Анне он виделся эдакой энциклопедией, которая помнит всё на свете. Она уже говорила ему неделю назад, когда они только познакомились в той вонючей дыре – клубе “Муравейник”, что считает его эрудицию в середине двадцать первого века захламлением серого винчестера. Сама девушка всячески пользовалась цифровыми благами своего времени и удивлялась некоторым "отсталым" привычкам новых приятелей, типа очков или наручных часов.
Однако она продолжала его слушать.
Дэвид взял со стола затасканный-захватанный кубик Рубика, наклейки на котором потёрлись и кое-где почти отлепились, и начал двигать его грани не глядя – всё равно в такой темени ничего не разглядеть.
– Через какое-то время мы перестали воспринимать самообучающиеся нейросети как что-то из ряда вон выходящее. Они стали нашими костылями: анализировали тексты и подсказывали нужные слова, помогали с диетами, составляли расписание транспорта. Стали незаменимыми помощниками. Цивилизованный мир не заметил, как нейронная сеть, накормленная примерами коротких новостных заметок, стала писать новости не хуже обычного журналиста. А тогда, не помнишь, в 2021 году, кажется, им дали рулить уже котельными и светофорами? – глаза Дэвида, казалось, сверкали в темноте даже без линз. – Городское управление не работало без слабого ИИ, который делал всю работу, не требуя взамен ничего, кроме разве что электричества. На какое-то время все забыли о пророческих способностях нейросетей. Но в 2024 году, когда вычислительные мощности тогдашних ещё суперкомпьютеров достигли нескольких эксафлопс, в светлые головы пришла идея соединить всё это с нейросетью, которая может предсказывать события.
– Мне тогда только полтора годика было, – ответила Анна.
Глядя на Дэвида, она компульсивными движениями крутила в руках уже пустую коктейльную банку – девушка была слишком молода и почти ничего не слышала о начале века со слов очевидца.
– Результаты были потрясающими! – Руки Дэвида от возбуждения поднялись и опустились, как волна. – Энн, я говорил, что лично видел Игоря Ставровича? Это он тогда, как любит говорить Альберт, испачкал руки, кушая дерьмо без ложки.
Несмотря на то, что Альберт сидел, повернувшись к ним спиной, отчётливо было слышно, как он хихикает.
– Google, IBM и Microsoft отвалили кучу денег, – продолжил Дэвид свою мысль, – правда, позже они заработали в десятки раз больше. А я не говорил, что вживую видел и "Вусиендо" [1]? Дело было в пригороде Шэньчжэня. Суперкомпьютер занимал трехэтажное здание технопарка – представляешь, две с половиной тысячи квадратных метров – лабиринт трёхметровых чёрных шкафов, гудящих цифровым ульем, которые обвиты синими и красными жилами проводов. От мигания светодиодов минут через десять рябило в глазах как от стробоскопов. Постиндустриальный стоунхэндж. По коридорам между шкафами туда-сюда бегали инженеры в зимних куртках с планшетами и инструментами, потому что там стоял ужасный холод, а мониторить работу суперкомпьютера нужно было круглосуточно. Нам, то есть журналистам пула международных информагентств, устроили четырёхчасовую экскурсию. Ставрович рассказывал про возможности этой махины, про её питание, про работу специалистов в технопарке.
