Две молоденькие рыженькие служанки, ждавшие в соседней комнате с уже нагретым чаном с водой, рады были угодить своему повелителю. Как обычно. Все служанки, которых трахал Шах, при его желании всегда с готовностью расставляли ноги перед ним. Ведь это означало прибавку к зарплате, и так немаленькой.
Нежные девичьи ручки начали аккуратно, практически нежно, мыть Шаха во всех местах, включая труднодоступные. Он блаженно улыбнулся, довольный легкими прикосновениями и полным послушанием служанок.
Он сбросил раздражение, получил удовлетворение, и жизнь больше не казалась отвратительной. Он, император демонов, сможет справиться с любым испытанием, даже со стороны коварного Ортока.
Мытье закончилось минетом. Шах кончил в рот одной из служанок, дождался, когда вторая повторно вымоет его гениталии, и вернулся в свою комнату.
В ней определенно что-то изменилось. Но вот что… Шах нахмурился, присматриваясь. Голый, он стоял на пороге ванной и пытался сообразить, что же…
Потом до него дошло: на стенах больше не было знакомых ему картин. Вместо них там красовались…
Шах зарычал. Расслабленность и легкость испарились вместе с капельками воды. Он убьет эту сучку!
Лида ходила по комнатам и кривилась: излишняя, демонстративная роскошь бросалась в глаза. Каждое помещение как будто кричало: «Я — часть императорского дворца! Меня никогда и ни с кем не перепутаешь!». Лида и не собиралась путать. Будь ее воля, она вообще разнесла бы все на молекулы. Но тогда ей самой не осталось бы здесь места. А Лиде хотелось удобств и уюта. Теперь, когда выяснилось, что это другой мир, Лида не знала, как будет возвращаться на Землю. Значит, с разгромом дворца нужно подождать.
Кухня с поваром и поварятами, подвалы с припасами, помещение для слуг, комнаты для гостей… Конечно, это был не клуб.
Мысленно Лида уже раз двадцать пожелала Ортоку принять снотворное вместе со слабительным. Но ее желания дела не меняли. Она на неопределенный срок оставалась в другом мире. Да, с магией и защитой. Но сам факт ее бесил. Лида терпеть не могла, когда ее пытались надуть. А здесь, блин, попытка оказалась успешной!
Когда на стене одной из комнат, раньше красовавшейся всякой гадкой обнаженкой, начали сквозь хохломскую роспись проступать части тела, Лида недовольно нахмурилась. Её картину, похоже, решили удалить, стереть, убрать произведение искусства. Что ж, Лида, когда надо, могла быть очень упертой.
— Назад, — резко остановившись, приказала она. Части тела замерли, затем стали проступать с удвоенной силой. — Назад, я сказала!
