Сначала я должна встретиться в фазе с Богданом и узнать, захочет ли он, чтобы я ему помогала. И только потом я могла подписать контракт.
Первое время придется пожить в лаборатории, пока мне не подыщут квартиру. Денег, что обещали за работу помощника, хватит с лихвой на все мои нужды. Осталось только добиться согласия Дана. А условия мои были просты: когда я захочу уйти, никто не должен меня задерживать.
В ту же ночь я вошла в фазу и позвала друга. И он появился. Взрослый и серьезный.
Мы находились на сто втором этаже Эмпайр-стейт-билдинг, на смотровой площадке, с которой открывался вид на вечерний Нью-Йорк.
– Помнишь, как мы впервые встретились? Это место мне напомнило тот мир, что ты создал.
Богдан молчал.
– Ты злишься?
Он повернулся лицом к Гудзону, что блестел вдали голубой лентой.
– Зачем ты пришла? И увидела меня таким…
Вот в чем дело! Он стеснялся своей особенности или того, что моложе меня? Каждый подросток мечтает выглядеть старше своих лет.
– Каким таким? Я пришла, чтобы помочь и… извиниться.
– Я не болен, просто не люблю людей.
– Но ведь со мной ты общаешься?
С минуту он думал, что ответить.
– Ты совсем другое.
Я не смогла удержаться от улыбки.
– Значит, мы все еще друзья?
Я подошла к нему, встала рядом, вложила руки в карманы и устремила взгляд вниз на Манхэттэн. Вдохнула воздух полной грудью, наслаждаясь картинкой.
– Впечатляет, правда? Все никак не могу привыкнуть к этому.
– В последнюю нашу встречу в фазе ты намекнула, что с кем-то виделась. Кто тебе обо мне рассказал?
– Представился ученым, разработчиком проекта «Phase», а по сути он агент ЦРУ.
– Тебе не стоит больше видеться с ним.
– Это я и без тебя поняла.
– Ты больше не уйдешь? – вдруг спросил Богдан.
– Пока не прогонишь, нет, – повернула я голову к нему.
– И что мы будем делать? Как ты собираешься мне помочь?
– Попробуем пару методов. Сводим тебя к врачу, попросим целебную таблетку, а если понадобится, то и к экстрасенсу, ведьме, инопланетянину заглянем. Александр Анатольевич рассказывал, что в фазе можно вылечиться разными способами.
Дан хмыкнул.
– А ты, я смотрю, серьезно подошла к делу.
– Надо же мне как-то отрабатывать хлеб.
– Хорошо платят?
– Не жалуюсь, могу даже на катере по Неве покатать.
– По-настоящему?
– Ну, если мама с папой отпустят.
Богдан фыркнул.
– Я не маленький, чтобы отпрашиваться.
– Тогда заметано? – я протянула ему руку, сжатую в кулак, о которую он стукнул своим кулаком.
– Заметано.
Мы вновь стали любоваться вечерним городом с его небоскребами, улицами и многочисленными огнями.
