– Ничего себе, совпадение! Это ж надо, чтобы венок с такой надписью именно в руки матери невесты попал! Немудрено заподозрить, что и впрямь розыгрыш. Слушай, Викусь, в последнее время вокруг тебя какие-то символы смерти вертятся: то панда без головы с окровавленной перерубленной шеей, то венки похоронные. Такое впечатление, что судьба шлёт тебе недвусмысленные и мрачные предупреждения. Это я шучу, конечно, но помнишь, еще пару дней назад ты про случай рассказывала? Пришла утром уборщица навеселе и выданный ей боссом плакат, агитирующий за отказ от вредных привычек, вместо курилки на твой кабинет повесила, так ты полдня проработала с надписью на своей двери: «Комната медленной смерти». Если бы я верил в мистику, то у меня бы мороз по коже прошел от такой случайности.
– Я в мистику не верю, – хмуро ответила Вика, беря курс на продовольственный магазин.
– Мистика – это ерунда, а вот сглазили тебя точно. Москвичи, что недавно приезжали, тебя и сглазили: помнишь, ты обронила как-то, что больно мутная группа в заповедник приезжала?
– Еще бы не помнить, очень странная была группа, подозрительная, – вздохнула Вика.
Упомянутая братом компания туристов не понравилась Вике еще в момент оформления заказа на доставку до заповедника. Во-первых, в заповедную зону въезжали только по заранее заказанным пропускам, а тут ни намека на нечто подобное. Во-вторых, когда Вика попробовала созвониться с дирекцией заповедника по данному поводу, ее открыто послали матом, велев не лезть не в свое дело, а доставить группу, куда сказано. В-третьих, все туристы прибывали к ним исключительно московским поездом, который удостаивал провинциальный город своим визитом лишь четыре раза в неделю, а руководители той группы словно ниоткуда нарисовались в центре города в день, когда московский скорый мимо них не проезжал. Предположение, что люди приехали на машинах, имело бы право на существование, если бы в городке Вики любая сколько-нибудь дорогая машина не бросалась бы сразу в глаза. В данном случае ни возле ресторана, где обсуждались условия договора, ни возле офиса, где он подписывался, Вика приметных машин не разглядела. При этом ни в какой гостинице и частном доме отдыха компания руководителей не останавливалась (да, Вика проверяла).
Допустим, богатые москвичи приехали на Жигулях и поселились у знакомых.
А высокомерие и хамство, выказанное туристами при оформлении заказа, вывели бы из себя даже святого. Старшая руководительница группы, сидя напротив Вики в отдельном кабинете самого дорогого ресторана города, пускала клубы табачного дыма ей в лицо, не обращая внимания на пробирающий некурящую Вику кашель и наворачивающиеся на её глаза слёзы. При этом дамочка презрительно цедила условия заказа, рассматривая свой острый, кровавого цвета маникюр и периодически стряхивая пепел с сигары прямо на устилающий пол кабинета ковёр, но маячащий невдалеке официант не решался сделать дамочке замечание. Слова «захолустье цивилизации», «ограниченные, тупоголовые провинциалы», «бестолковая обслуга», «отстойные условия» и прочие привычно слетали с презрительно скривленных губ дамочки, смотрящей на Вику, как на представителя племени неандертальцев, слыхом не слыхавших об интернете, спутниковой связи и комфортных условиях существования нормального человека.
