Вдруг меня охватывает ступор, внутри все холодеет.
В коридоре слышатся шаги. Парни кричат и улюлюкают, хлопает дверь.
Футбольная команда возвращается.
Мигом бросаю рюкзак на место и начинаю лихорадочно искать укрытие. В душевой нет кабинок. Под скамейками спрятаться тоже не удастся. Начинаю задыхаться, когда взгляд останавливается на металлических шкафчиках для вещей. Отчаянно бросаюсь к моей единственной надежде, открываю дверцу и с трудом, расталкивая грязные футбольные мячи и свитера, забираюсь внутрь. В шкафу воняет потом, но хоть запах дезодоранта не такой сильный. Закрываю за собой дверцу, сворачиваюсь в клубок и замираю, прислушиваюсь в темноте. Сердце скачет, как заведенное.
В следующий миг начинается суматоха, в раздевалке слышится шум, возвещающий прибытие команды: шарканье подошв по полу, толкотня потных тел. Парни такие шумные.
— Офигенная игра! — выкрикивает кто-то, и его тут же поддерживают одобрительными воплями. Щитки и наплечники гремят об пол. В раздевалке стоит гул, но я так боюсь выдать себя, что все равно задерживаю дыхание. Зачем я только сюда пришла…
— Ребят, все, кто одолжил щитки, соберите их и верните мне. Положу обратно в шкаф.
Пожалуйста, говорите не о моем шкафе.
Я слышу приближение шагов, их грохот каким-то образом перебивает все остальные звуки. Забиваюсь глубже в шкаф и закрываю руками лицо — как будто это может что-то изменить. Мало мне быть известной как девчонка, что ломится в спальню соседа, теперь еще буду той, кто залезает в мужские раздевалки! Шаги останавливаются, через щель вижу, как коробку со щитками ставят прямо перед моим шкафчиком.
Блин, блин, блин.
Паника перерастает в настоящий ужас. Дверца распахивается: передо мной орава полуголых, перепачканных, потных парней. Они еще не успели меня заметить, но это ненадолго. Шкаф заливает свет, освещая самые темные уголки моего укрытия. Я поднимаю глаза и морщусь, гигантский футболист ошеломленно взирает прямо на меня. Курчавые волосы прилизаны потом, челюсть отвисла, глаза выпучены, словно вот-вот выкатятся из орбит. Умеешь ты производить впечатление, Райли.
— Девчонка! — ревет он.
В раздевалке начинается дурдом. Парни таращатся на меня, срываются на визг (неужели парни способны визжать?), скачут по раздевалке, тыкая в меня пальцем и прикрывая свои причиндалы. С пылающим лицом я наблюдаю за хаосом.
Но деваться некуда. Ворча и держась за бедную спину, я вылезаю из тесного шкафа. От этого дурдом только усиливается. Куда ни глянь, парни кричат, чертыхаются, кто-то визжит от смеха. Я так ошарашена, вот-вот брызнут слезы. Но плакать нельзя. Это сделает мое положение в сто раз постыднее.
