А что, момент подходящий. Оба Великих Осколка запитаны на конкретных людей, а остальным из рода Романовых достались крупицы. Радамант сейчас был уязвим, причем уязвим как никогда. И я мог попытаться его прикончить.
Другой вопрос, что и сам я был далеко не в лучшей форме. Источник очень медленно восполнял силу, а одной лишь Благодати для боя точно не хватит. Так что и мои шансы на победу были спорными.
Но если все же удастся убрать его с пути… Едва ли Ирина станет по нему скучать.
Радамант, видимо, догадался о моих прикидках.
— Я не хочу с тобой драться, Михаил, — тихо сказал он. — Лишь поговорить.
— Разумеется, не хочешь. Ты сейчас слаб.
— Ты тоже. Я знаю, чего тебе стоило затопить людей Юсупова в Цистерне. И не хочу мериться силой. Сейчас неподходящее время.
Я устало привалился к тому, что некогда было изящным капотом.
— О чем нам говорить? Ты уже и так наговорил достаточно там, в Базилике.
Радамант что-то тихо пробормотал себе под нос. Наверняка костерил меня за упрямство. Ничего, ты тоже меня бесишь, потенциальный тесть. Охренеть как бесишь, и всегда раздражал.
— Михаил, я здорово рискую, появившись здесь, — Радамант старался говорить спокойно, но я ощущал его тихое бешенство. — И я специально не хотел заявляться к твоей семье — чтобы у Ксении не было ни единого повода их подозревать в нелояльности. Я не хотел пугать ни их, ни тебя. А через десять-пятнадцать минут здесь будут сотрудники Управления — артефакт должен был засечь заклинание. Так что, пожалуйста, выслушай меня.
Конечно, артефакт должен был засечь этот всплеск силы! «Лихо» бахнуло так, что наверняка и в Кронштадте чайки вздрогнули!
— Тогда говори быстрее, — процедил я.
Косоликий подошел ближе.
— Этой аварией я оказал тебе услугу, Михаил. Пусть Ксения думает, что тебя пытаются убрать. Этот инцидент можно вполне подать как покушение — так и сделай. Этим ты докажешь свою ценность и сможешь приблизиться к ней. По крайней мере это точно приблизит вашу встречу. Ты ведь этого хотел, не так ли?
— А, так это была помощь? Ох, простите, сударь, не сразу сообразил.
— Не ерничай, Соколов. Желай я тебя прикончить, уже давно бы это сделал. Поверь, возможностей была масса.
— Так зачем оставил в живых, а?
— Потому что ты нужен. Не столько мне — Ирине.
Да ладно?! Неужели отцовское сердце дрогнуло, и он любезно решил не выпиливать кавалера своей дочурки?
— Поясни.
— И ты, и Ирина — два разных проекта. Два оружия. Обстоятельства складываются так, что вы можете друг друга уничтожить, но я не намерен этого допустить.
