— В машину. Быстро.
— А документы?
— Вынесут. Не хочу, чтобы подслушивали.
Серега нажал на кнопку брелока, и двери поднялись. Футуристично, однако. Не знал, что мой дружище был поклонником спортивных автомобилей.
Забравшись внутрь, он снова что-то нажал — пискнул сигнал, а окна начали темнеть. Интересная тонировка. Я обернулся к другу и в очередной раз поразился переменам.
— Служба Великой княгине тебе к лицу, — не удержавшись, съязвил я. — Или это княжеский титул дает такой эффект?
— Какого хрена ты здесь делаешь? — прошипел он в ответ. — На кой черт приперся в Петрополь?!
Но меня уже понесло.
— Добро пожаловать, Миша, — передразнивал я его голос. — Давно не виделись, Миша. Кстати, ты наверняка хочешь узнать, как дела у твоей сестры, с которой я встречаюсь. Как там поживает твоя семья… Да и вообще, вероятно, не против узнать, почему я одет как офицер СС. Да?
Ну, про эсэсовца я немного загнул, но что-то мне напоминало эту форму. И все же суть я передал верно.
Воронцов устало провел ладонями по лицу.
— Не представляешь, насколько не вовремя ты появился.
— Лучше другое скажи. Ты за чью команду играешь, Серый? Ты хоть в курсе, что устроила наша покровительница?
— Ты о том, что она забрала силу Осколка Романовых? Или об изъятии осколков у семей и аресте их глав?
— О том, что с ее подачи в Букуреште организовали покушение на императорскую семью. О том, что с ее ведома и явно ни хрена не молчаливого согласия Юсупов убил Великого князя Александра Константиновича! О том, что она стоит во главе и Аспиды, и Ордена Надежды!
Воронцов выслушал меня с завидным хладнокровием.
— А если скажу, что знал. Пусть не обо всем, но о многом. Что изменится?
— Тогда я перестану тебя понимать и не буду знать, друг ты мне или враг. Потому что тебе известно, на чьей я стороне.
В окно постучали. Серега опустил стекло, забрал протянутые Елиным документы — надо же, лично вынес. Небось, хотел подглядеть-подслушать. А затем сухо попрощался и дал по газам так резко, что я вспомнил первые строки «Отче наш».
— Фига ты водятел.
Мы выехали на прямую южную трассу. Перед нами сиял бледным куполом освещенный Петрополь. Серега втопил педаль газа, и автомобиль, кажется, перешел на сверхзвуковую.
— У меня был выбор: присоединиться или оказаться среди тех, кого лишили Осколка и отправили в отстойник, — прорычал друг и покосился на меня. — Убить меня они бы не смогли, но оставить гнить до наступления естественной смерти или тренировать на моей тушке различные виды губительных заклинаний… Короче, моей особенности нашли бы применение. Я решил, что от свободного меня будет больше толку.
