Хотела сказать что-то обидное, но не нашла слов. Ведь я, действительно, плохо понимала, зачем я здесь и что меня ждет.
– Муза должна находиться рядом с хозяином и записывать его изречения. Тогда, когда Лорд будет диктовать, ты должна будешь писать все, что он скажет. Все написанное тобой будет материализовываться. Но в какой-то момент картина того, что говорит Лорд, и того, что будет возникать, может нарушиться. Твоя задача – сделать так, чтобы вернуть картине нужную и безопасную (он подозрительно громко выделил это слово) позицию.
Он замолчал и выжидательно посмотрел на меня.
– Это вы так объяснили? Считаете, что мне все стало ясно?
Получила вопросительный взгляд.
– Я не поняла ровным счетом ничего после того, что мне нужно будет записывать то, что он говорит. Какую картину я должна буду вернуть в безопасную позицию? Безопасная – это вообще что? Ваш лорд будет делать что-то опасное для жизни?
Мой начальник на данном этапе уже влепил бы стакан в стену в лучшем случае. Канаи же держался молодцом, только уголки губ дернулись.
– Ты все поймешь на практике, – отрезал он и собирался встать. Но от меня так просто не отвяжешься.
– А если я не захочу ничего писать? Просто не буду – и все? Ваш лорд меня изничтожит? Испепелит взглядом? Закует в кандалы? Пока я вижу только то, что я вам нужна больше, чем вы мне.
Конечно, я шла ва-банк. Такая фамильярность от рабыни была верхом дерзости. Но понять, где границы, за которые мне не стоит выходить, нужно было в самом начале.
– Если лорд Мастерс решит избавиться от тебя, то самым лояльным решением будет заковать тебя в кандалы и высечь. Но так утруждаться он не будет. Просто вышвырнет тебя из замка и из Академии.
Я уже потирала руки.
– То есть просто отпустит на все четыре стороны?
– Вряд ли ты сможешь далеко уйти. В Ауре не терпят немагов. Только раб, отмеченный клеймом хозяина, может находиться здесь. Всех остальных может сжечь, разрубить, испепелить любой житель страны. Расправа происходит на месте.
Ком подкатил к горлу, и меня будто пригвоздило к стулу. Во всех красках представила, как гоблины, громы и вурдалаки раздирают меня на части. Вот почему все так на меня косились и пытались потрогать. Они искали, есть ли на мне метка хозяина. Замотала головой, чтобы прогнать жуткое видение. Не очень мне нравилась такая перспектива. Значит за рамки разумного выходить не стоит. А еще лучше держаться рядом со своими «нанимателями». Подняла глаза на Канаи, поймала его странный взгляд.
