— Доброго дня, — я вышел, чтобы не смущать более хозяйку.
В сенях меня встретил Кот. Он сидел подле пустой плошки и буравил дверь сердитым взглядом.
Вдвоём мы неспешно покинули Медовый Яр и направились к лесу. Но стоило нам удалиться на почтительное расстояние от людских жилищ, как Кот возмущённо прошипел:
— Лех, она дала мне молоко.
— Угу.
— Молоко. Мне. Представляешь? А я хочу крови, Лех! Я, конечно, варгин воспитанный, но молоко — это возмутительно! Я хочу крови! Хотя бы куриной!
— Потерпи.
Кот прервал свою тираду. Он обогнал меня в несколько прыжков, чтобы заглянуть в лицо.
— Что не так?
— Странное местечко, — ответил я. — И люди странные. Да и лобаста эта…
— А с ней-то что? — мурлыкнул Кот.
— Староста сказал, что она ребёнка утопила. Но когда мужики за ней пришли, она их только переполошила всех и прогнала. Никого не тронула, — я нахмурился. Ладонь сама собой легла на рукоять меча. — Вот что, Кот. Давай так сделаем. Ты тут вокруг деревни полазай. Осмотрись. За местными последи. Может, что приметишь интересное. А я до этого озера прогуляюсь. Авось, удастся с лобастой сразу разобраться.
Варгин снова мурлыкнул. И без лишних расспросов скрылся в высокой траве.
Я же продолжил свой путь до лесной опушки, где без труда нашёл раскидистую сосну, часть веток которой действительно кренились к земле, будто кланяясь.
Нашлась и тропинка. Вот только не звериная.
Губы сами собой растянулись в улыбке, когда я наклонился ближе, чтобы проверить догадки.
Ну так и есть. Цепочки следов не были следами лесного зверья. Они были следами нежити. Мелкой. Неопасной, если её не провоцировать. И нежити этой в лесу было довольно много, судя по моим ощущением. От отзвуков их магии мне почудилось, что даже дышать стало труднее.
Тропа ныряла в папоротники, но, если не спешить, потерять её оказалось просто невозможно. Потому я довольно легко добрался до озера. Спустя полчаса, как и обещал деревенский староста.
Озеро выглядело небольшим. Но вода в нём была темна, точно дьявольский омут. Она остро пахла илом и ряской. Но его поверхность не заросла ни тиной, ни водорослями. Там плясали серебристые солнечные блики. Свет играл на белоснежных лилиях, таких крупных, какие бывают лишь в тех местах, где в обилии водятся русалки или водяные.
Вдоль мшистого берега раскинулись плакучие ивы. Они сонно шелестели в тиши, купая свои длинные веточки в озёрной глади.
Кое-где встречался рогоз, но его коричневых побегов было совсем мало.
