— Они при жизни были никчемны, а после смерти Омут лишь раскрыл их натуру гнилую. Омут врать не умеет, — сердито выпалила она.
— Что же ты при жизни такого скверного совершила, что сделалась из писаной красавицы гадкой болотной тварью? — я наклонился к ней.
Думал, говорю тихо.
Да только наша короткая перепалка не вышла такой уж неслышной и привлекла угаров.
Варгин заметил их раньше нас.
Кот утробно зарычал. Припал к земле и перекатился через левый бок, становясь здоровым, как и положено взрослому варгину. Приготовился к прыжку. Забил пушистым хвостом из стороны в сторону.
— За спину! — коротко велел я женщине, закрывая её собой.
Отчего-то я мигом позабыл, что сзади стояла могучая лобаста, которая могла их одной левой раскидать, ежели приняла бы своё настоящее обличье. Инстинкты подсказали, что в сей миг она лишь баба. Самая обыкновенная смазливая баба, которая в любой деревеньке обязательно сыщется.
Угары. Они даже имя своё получили, потому что похожи на тех самых чертей, что являются к пропойцам в пьяном бреду. Да и несёт от этих тварей так, словно они вчера ночью выжрали всю сивуху, что была в ближайшей деревеньке.
Лохматая троица не была исключением.
Они не спешили нападать. Ретиво подскочив к нам, остановились, примерно, в пяти шагах, боясь подходить ближе. Блистающая сталь меча отпугивала нечисть лучше всего. А руны, вспыхнувшие при приближении угаров, заставили тех недовольно скривиться и огрызаться.
Впрочем, они и без того планировали лишь попугать нас. Слишком мелкие сошки, чтобы нападать на двух здоровых людей. Почти людей.
— Боитесь? — усмехнулся я и сам бросился в атаку, не желая ждать, когда твари осмелеют.
Шипящие и кривляющиеся угары вмиг рассыпались в стороны, прячась за деревьями и кустами. Но убегать не собирались. Видимо, почуяли слабость лобасты и кровь, которая, скорее всего, до сих пор проступала из её раны.
Кот бросился вправо, щёлкнул мощными челюстями, но его противник смог увернуться и с писком отскочить в сторону.
Я же ударил ближайшего чёрта несильным заклинанием. Таким же, как и тогда с лобастой, чтобы ослепить ту. Однако для угара даже такая магия оказалась сильной, и стоило сияющим линиям руны коснуться его морды, как грязная шерсть моментально вспыхнула. Противник противно заверещал и дёрнулся вправо. Но к этому моменту я уже стоял рядом.
Взмах мечом, блеск металла, и рогатая голова покатилась по пожухлой листве. Тело угара рухнуло рядом и буквально за несколько секунд превратилось в серую пыль. Так действовала зачарованная сталь на мелкую нежить вроде глупого, малосильного угара. И такова цена нежити — если остались на земле, то после второй смерти не отправятся в Ирий или Пекло. Их души исчезают навсегда. Потому разумные мертвецы так и цепляются за вторую жизнь, ведь большего у них не будет.
