.
Экстрактивное государство эти авторы противопоставляют инклюзивному (от англ. inclusive – «включающий в себя», «объединяющий»).
Сравнивая ситуацию в современной Северной Корее и Латинской Америки времен колониализма, они подчеркивают наличие между ними общих экстрактивных особенностей. «Ни здесь, ни там не существовало ни независимой правовой системы, ни равных возможностей для всех. В Северной Корее правовая система является всего лишь одним из инструментов коммунистической партии, в Латинской Америке она в основном использовалась для того, чтобы поддерживать дискриминацию трудового населения»53.
Для стран свободного мира характерны совсем другие институты, которые Робинсон и Асемоглу называют инклюзивными54:
«Они разрешают и, более того, стимулируют участие больших групп населения в экономической активности, а это позволяет наилучшим способом использовать его таланты и навыки… Частью инклюзивных институтов являются защищенные права частной собственности, беспристрастная система правосудия и равные возможности для участия всех граждан в экономической активности…»55.
Однако, как представляется, Асемоглу и Робинсон в чем- то упрощают картину. Это видно даже на приведенных им примерах. Авторы игнорируют историю формирования экстрактивных государств. В Северной Корее она связана с мобилизацией населения компартией на решение различных национальных задач, в первую очередь –противостояние с США и в целом с Западом. В Латинской Америке этот тип государственности возникал в процессе порабощения и прямой эксплуатации коренного населения испанцами.
В Южной Америке государство сразу создавалась как экстрактивное, для чего с самого начала вводился институт энкомьенда, сочетавший налоговое время с барщиной на рудниках.
Другая ситуация была не только в Северной Корее, но и во многих других странах незападного мира, где государство систематически занималось мобилизацией населения, необходимой для решения задач выживания и/или развития. К их числу, безусловно, относится и Россия.
Более близкое (географически) к ней сопоставление можно провести на примере так называемого «вторичного закрепощения крестьян» в Восточной Европе: Пруссии, Польше, части империи Габсбургов. В этих странах закрепощение осуществлялось в основном по экономическим причинам: стимулом к сверхэксплуатации крестьян были сверхвысокие доходы от экспорта зерна в Западную Европу. Россия до 19 века не демонстрировала столь высоких объемов экспорта зерна, в определенные периоды такой экспорт вообще был запрещен. Главной причиной закрепощения здесь была мобилизация крестьянства с целью материального обеспечения военной и иной государственной службы дворян. Применяя терминологию Асемоглуи Робинсона, цели «экстрактивности» были разные. В Восточной Европе цель заключалась в обогащении помещиков, т. е. там экстрактивное государство, как и в Южной Америке, устанавливалось сразу с целью прямой эксплуатации. В Московии главной целью первоначально была мобилизация социума на решение государственных задач: выживания и территориальной экспансии в условиях нескончаемых войн.
