Однако же, бешеная ночь прошла, а внутри все как бурлило при одном взгляде на Клубничку, так и не прекратилось до сих пор.
Так что использую я свое служебное по полной программе.
Ну и ничем хорошим это не заканчивается, естественно.
Хохлов начинает напрягать сразу, как только заходит в кабинет. И с каждой минутой все больше и больше.
А уж когда лапы на Клубничку кладет…
Короче говоря, он только руки к ней протягивает, а меня уже из кабинета выметает.
По пути хватает соображалки придумать липовый отмаз, чтоб не убить его прямо в кабинете.
Отмаз пригождается, потому что убивать мне хочется зверски.
Причем, не только Хохлова.
Клубничка ведет себя очень безответственно и нахально, спокойно терпя на себе руки чужого мужика.
И, судя по прикрытым глазкам, даже наслаждается гадостными прикосновениями.
У меня все в глазах красным становится мгновенно.
Хохлова от расправы спасает только то, что он быстро уметается за дверь.
А вот испуганно глядящую на меня Клубничку нихрена уже не спасет…
— У меня задачи от Васильева, — я ошарашенно перевожу взгляд с запертой двери на каменное лицо Зубова, а в животе сладко и болезненно екает.
Мой злой начбез совсем, похоже, потерял голову.
И это почему-то… Заводит. Радует. Заставляет сердце колотиться с бешеной силой.
Этот безумец своей дикой агрессией и меня с ума сводит.
Вот как так?
Я прекрасно понимаю, что то, что сейчас происходит, опасно и глупо. Один раз нам повезло, никто ничего не понял, но там были обстоятельства! Все отмечали Восьмое марта! По коридорам центра никто не шарился. А если и шарились, то с точно такими же целями, что и мы с Зубовым — в поисках укромного местечка!
Но сейчас — разгар рабочего дня! Не обед даже! За тонкой дверью полно народу ходит.
Да черт! Сюда в любой момент может прийти Васильев!
И застать студентку-практикантку в весьма пикантной ситуации! Зубову-то что? Мужская солидарность… А для меня путь сюда будет заказан.
Роль девочки-отличницы, хлопающей ресничками, плохо сочетается с сексом на рабочем месте!
Все это надо донести до сошедшего с ума Зубова, но, чувствую, времени мне на это уже не отпущено.
Мой громадный разгневанный любовник (ну а кто ж еще, будем честны, да?) в два шага пересекает кабинет, наклоняется надо мной, так же, как и до этого Хохлов, бесцеремонно заглядывает в экран.
— Задачи у тебя… От Васильева… — хрипит прямо в губы холодным, мрачным голосом, я сжимаю коленки, впиваюсь в подлокотник кресла ладонями, изо всех сил стараясь сидеть ровно, не отклоняться. Не показывать, как заводит его близость, его дикий взгляд. Мне в этот момент иррационально хочется, чтоб сократил уже расстояние и поцеловал. Он ведь сам этого дико желает! Я же вижу!
