Я мгновенно понял, куда мы свалились – семь обвитых проводами изогнутых шипов трудно не узнать.
Мелкая передаточная станция, перебрасывающая потоки электричества и магической силы по всему Атрополису. Одна из тысяч точек, снабжающих энергией миллиарды горожан. Надежное и простое устройство, против него даже техновоины не возра…
Я пригнулся, и клинок Халласа чиркнул по металлу надо мной. Он оказался между мной и единственным выходом с площадки, выбора не было. Никакого бегства – бой на пределе.
Блок – скользящий, сбрасывающий чужую мощь по руке. Ответный выпад еще зажатым в пальцах пистолетом – в лицо, но он успевает отклониться, пуля уходит прочь. Взмах клинка совсем рядом, с блока падает рассеченный провод, искры шипят словно потревоженный василиск…
Несколько секунд жесткого боя на пределе сил; кровь билась в висках, мышцы ныли от напряжения, казалось, даже имплантаты трескались. Энергии у меня для форсажа хватало, пусть и в обрез… но что если я просто не успею вырубить его, когда кончится энергия? Тогда мне точно конец.
Столкновение. Мощный удар локтем, швырнувший меня на блок; я удержался на ногах лишь чудом, схватившись свободной рукой за ближайший провод.
Халлас ринулся ко мне, занося руку. Свет солнца Атрополиса блеснул на острие выдвижного клинка.
В душе снова плеснулось чутье, что провело меня по крышам.
И, подчиняясь ему, я одновременно выдернул провод из гнезда и выстрелил в ближайший блок-шип, точно зная – энергосистему это замкнет, а саму энергию высвободит.
Так и случилось.
Молнии хлестнули по площадке сплошным дождем; глаза застлало слепящей пеленой, волосы попытались встать дыбом под шлемом. В уголке глаза протестующе замигали индикаторы – «Эгида» блокировала льющиеся на меня потоки электричества, но долго бы не продержалась. Линк заверещал и отключился, данные со сканера разлетелись ворохом помех. Я даже двигаться не мог – организм бросил всю энергию на «Эгиду».
Но это я.
У Халласа «Эгиды» не было.
Он застыл посреди сияющего ливня, замахнувшись кулаком, лицо исказила гримаса гнева и боли; молнии струились по крепкой фигуре, пронизывая кожу и пронзая имплантаты. Нашпигованное металлом тело – лакомый корм для необузданной силы.
Энергия бушевала всего несколько секунд; потом автоматика станции перенаправила потоки, дублирующие системы подхватили их и пустили по другим каналам. Молнии рассеялись искрами, и после их слепящего сияния день показался мне почти сумерками.
