Альтен же опустил оружие, пытаясь поверить вспыхнувшей мысли.
Даже самый сдержанный человек не может не реагировать на слова фей – но Керр за весь конкурс никак не показал, что кого-то слушает.
Даже самый пессимистичный тедеа будет рассчитывать на победу – но Керр вышел на площадку, словно ожидая гибели.
И практически все тедеа полагаются на защиту фей – а Керр вел себя сейчас как обычный стрелок.
Объяснение – логичное, непротиворечивое – этому могло быть только одно.
У Дориона Керра не было феи.
В глазах Феннея плескалось изумленное непонимание. Милл и Линн, уловив его идею, дружно ахнули.
И, похоже, Керр это понял. Он выпрямился, опустил пистолет, и коротко бросил:
– Как зовут твоих?
– Милл и Линн, – машинально ответил Альтен, не в силах поверить. Внезапного перехода на «ты» он даже и не заметил.
– Две, я так и думал, – негромко ответил Керр. Он тяжело вздохнул, отошел к парапету и сел на край, коснувшись серого камня стволом армарта. – Мою звали Таиль.
Альтен медленно убрал пистолеты в кобуры. Сглотнул, переглянулся с феями; те ответили взглядами, полными тревоги и жалости.
– Но… как? – только и смог вымолвить Фенней. – Я слышал, что после серьезной… после травмы может…
– Нет, – бросил Керр. – Никакой травмы не было. Иногда я и хотел бы, чтобы она была… но нет, не стоит списывать на нечто внешнее. Мой дар вызвал Таиль. Мой же выбор ее… изгнал.
Он соскользнул с парапета, сел на гладкую плитку, оказавшись в тени. Армарт звякнул о пол рядом.
Альтен нерешительно переступил с ноги на ногу, не зная, что сказать, и чувствуя, что слова сейчас будут совершенно лишними. Если Керр способен и хочет что-то открыть – то скажет сам, если нет – то его не вынудить. Но Феннею казалось, что сейчас тедеа заговорит, и он не ошибся.
– Восемь лет, – сказал Керр, и феи Альтена вздрогнули – такая тоска прозвучала в его голосе. – Восемь лет я ее не видел. Таиль всегда была рядом. Всегда вдохновляла. Да ты и сам знаешь – любой тедеа знает.
Керр с тоской поглядел на небо.
– А потом… все изменилось. Хотя нет, – он покачал головой. – Не все. Я. Я изменился. Я перестал творить то, к чему тянуло душу.
– Что? – непонимающе нахмурился Альтен.
– Мне хотелось признания. Славы. Я принялся рассчитывать каждую частичку образа, составлять списки красок и тонов, которые нравятся всем зрителям. Дело художника – нести радость людям, впечатлять их, а? – Керр коротко рассмеялся. – Что я и делал.
Он закрыл глаза, стиснул зубы. Затем снова взглянул на Альтена, и тот отшатнулся – словно заглянул в два бездонных колодца.
