– Похода не будет.
– За такую войну ещё больше подрастет в силе, сможет меня за… – Бахрим осекся. – Что?
– Похода не будет, – повторил Инхара, глядя на тонущие в дальнем тумане горы. Оглянулся на воина, скривил тонкие губы в столь знакомой усмешке. – Великий Бахрим потрясен? Надо звать Атлея, пусть занесет в летописи.
Воин и в самом деле был потрясен. Поход на Ришан был делом решенным ещё с тех пор, как они захватили первое царство. Как сейчас-то от него можно отказаться?
Слова теснились в горле, но голос Инхары прозвучал раньше, чем Бахрим успел хоть что-то сказать.
– Завтра объявлю, что завоевания закончены, и что Инхарайе пора отведать мира. Я отправлю послов в другие царства, и мои владения заживут спокойной жизнью. Границы надежно укреплены, и любого, кто посмеет на них посягнуть, мы отбросим. А от нас за пределы будут идти лишь караваны торговцев да послы со свитой.
Бахрим глубоко вздохнул. Инхара говорил с уверенностью – так, как всегда говорил о давно обдуманных решениях. И когда он объявлял о таком – все удавалось.
– Скажи, Бахрим, – теперь чародей полностью повернулся к старому другу, – ты сможешь спокойно жить при мире?
Бахрим помедлил. Перебрал в памяти все свои войны и бои, лязг клинков и пьянящее чувство удали в битве. Покачал головой, сказав честно:
– Нет. Не для меня такая жизнь, Инхара.
– Да, – кивнул правитель. – Все это знают. Потому-то ты и скажешь, что сделал все, что мог для Инхарайи. Проверишь все войска напоследок, пообещаешь с того света прийти, коли бойцы посмеют стать хуже, чем при тебе. И уйдешь в странствия – дабы ещё тысячу легенд сложили.
Он сделал знак Ферхе; та гибким движением поднялась, подошла к стене, провела рукой по темному дереву, погрузив пальцы в резьбу. Скользнула к Инхаре, что-то вложив ему в ладонь, вернулась на место.
Правитель же протянул Бахриму маленькую бутылочку, наполненную сияющей жидкостью.
– А когда-нибудь, – уверенно сказал он, – ты вернешься. Здесь половина; тебе хватит.
– А тебе? – хрипло спросил Бахрим, завороженно глядя на сияние зелья, за которое многие правители продали бы души. – Тебе – хватит половины?
– Придется кое-что поправить, – ответил Инхара. – Или снова пойти к мудрецам и говорить с ними. Долго. Но я и не спешу.
Бахрим осторожно протянул руку и сомкнул пальцы на тонком стекле. Медленно наклонил голову – то ли кивок другу, то ли поклон правителю.
– А теперь иди, – велел Инхара. – Подумай над словами – что хочешь сказать воинам, чтоб до конца жизни запомнили и детям с внуками передали.
