Услышал он об обильном знаниями советнике, что воспитал из юного наместника справедливого и следующего Закону правителя, и принесшего процветание уделу Чэнань.
Услышал он о сеятеле золота, из которого взошли десятки и сотни дел – и те, чье благосостояние покоилось на некогда отданных монетах, не уставали благодарить давшего им деньги и советы мудреца.
Глубоко задумался Сэй-Чин, глядя из окна на гору Таной, а потом рассмеялся, и глаза его стали подобны чистому небу в летний день. Вышел он на крыльцо и низко поклонился в сторону горы, а затем вернулся за стол – дабы доесть свой обед.
И когда он закончил трапезу – к нему подошел юноша в чистой одежде и с должным образом причесанной шерстью, почтительно поклонился и спросил:
– О мудрейший! Скажите, как мне обрести мудрость, сравнимую с вашей?
Сэй-Чин посмотрел на него, улыбнулся подобно яркому солнцу, и сказал:
– Учись.
О чиновнике с остриженным хвостом
Однажды на постоялом дворе, что расположен на пути из Цзалиня в Найку, сошлись четверо путешественников. Одним был кузнец, что шел в гости к сестре; мех его почернел от долгих лет, проведенных у наковальни, и только кончик хвоста оставался белым. Имя ему было Най-Као. Другой – торговец шелком, облаченный в зеленое и повязавший лоб изумрудной повязкой, что была ясно видна на рыжем меху. Звали его Кан-Килай. Третий – монах из горной обители, одетый просто и вооруженный лишь посохом и мудростью своей. Имя ему было Фей-Линг.
Четвертым же был чиновник высокого ранга из соседнего уезда; был он одет сообразно своему положению, и носил квадратную шапку с позолоченной кистью. Шерсть его благоухала северными ароматами, одежда – расшита серебряными нитями, и четверо слуг сопровождали его, имея при себе дозволенное законами князя оружие. Звали чиновника Лин-Ючжи.
Сильная гроза заставила путников задержаться, и испить чаю вместе, хотя чиновник и был недоволен таким соседством. Однако он не выказывал недовольства, изъясняясь учтиво.
– Похоже, нам еще надолго придется тут задержаться, – промолвил Кан-Килай. – Однако скука – враг любой беседы.
– И, как изрек настоятель Цин-Кай, – сказал Фей-Линг, – она разрушает союзы вернее удара меча.
– Тогда давайте поведем беседу, которая согреет нас в грозу, – предложил Лин-Ючжи. – Поскольку мое положение выше, я проявлю благосклонность и дозволю назвать что-то подходящее вам.
– Возможно, стоит сыграть в «Пять земель»? – тут же сказал монах, но чиновник явил на лице недовольство и взмахнул веером из шелка.
