Снова приняв человеческий облик, лунар постарался прогнать привкус во рту, не подходивший к этой форме. Сплюнул, оглядел залитую кровью и заваленную внутренностями поляну и вздохнул: он даже лиц их не запомнил. Ничего, потом вернется и похоронит, пусть и по северным обычаям.
Теперь надо было лишь пройти дальше – за уходящими детьми. Убедиться, что они действительно могут найти дорогу. Вот тут Синкарл точно поможет.
Наблюдая за вечерним костром сквозь деревья, Коготь удовлетворенно кивнул. Все хорошо, дети справились, как он и ожидал. Оказались уже почти за границами земель Ракси, утром отправятся в путь, вернутся к своему племени по прежним следам. Молодцы.
Позади послышался шорох; лунар резко обернулся и тут же расслабился. Не выживший охотник и не зверь – просто госпожа этих мест пришла принять его работу.
В вечерних сумерках кожа Ракси казалась совершенно черной, серебряный узор – повисшим в воздухе, очерчивающим контуры гибкого тела. За ее спиной виднелись могучие фигуры обезьян, сопровождавших свою королеву.
– Старейшина, – склонил голову Коготь. – Задание исполнено; дети не пострадали, взрослые мертвы.
– Да, я уже видела тела, – кивнула Ракси.
Коготь чуть подался вперед, ожидая оценки его охоты.
– Ты отлично справился, – сладко улыбнулась Безлунная. – Возвращайся в Махаланку; завтра же я допущу тебя в Великую Библиотеку. Сперва, конечно, отдохнешь, и поужинаем вместе.
– С радостью! – отозвался Коготь.
– Вы, – оглянулась Ракси на зверолюдей, – схватите всех.
Тонкая рука повелительно указала в сторону лагеря. Коготь, уже шагнувший в лес, замер, недоуменно оглядевшись.
– Старейшина?
– Что тебя удивляет? – изогнула бровь Ракси.
– Вы же хотели, чтобы они ушли?
– Нет-нет, – поправила Безлунная, улыбаясь. – Я хотела, чтобы взрослые умерли; они мне бесполезны и неинтересны. Дети же… дети – дело другое. Им в Махаланке всегда рады, хотя я и предпочитаю тех, что помладше.
– Вы хотите взять их к себе? – озадачился Полнолунный. Кажется, где-то на Севере такая традиция была… или там брали рабами?
– Конечно, – подтвердила Ракси и добавила: – На стол.
Когтю показалось, что он ослышался. Взгляд его вонзился в безмятежное лицо Безлунной, натолкнулся на ее веселую улыбку.
– Это моя пища, Коготь Славы, – пояснила Ракси, не оставляя простора воображению. – Я очень тебе благодарна; мои неуклюжие подданные вечно умудряются убивать детей при таких нападениях. Вот когда они ударили по племени, от которого это – последние остатки, решившие прятаться у меня под носом… эти дети сбежали, а остальных мои глупцы убили или тащили так, что те не дожили до Махаланки. А я не люблю уже мертвой плоти. Вообще-то, как и сказала, я предпочитаю совсем маленьких – возрастом где-то до полугода. Они нежнее всего. Но в последнее время мне захотелось слегка разнообразить стол, попробовать что-то покрепче.
