Появление рыцарей обсуждалось везде; казалось, Нижний Мир очнулся от своей обычной апатии и ожил, как бы странно это ни звучало. Я не обсуждал, я лишь слушал и запоминал – как всегда.
Одно было ясно: рыцари смерти могущественны и высокопоставленны. Они командовали армиями Лордов, они носили на себе истинные артефакты, а не могильные дары, они владели некромантией, на что не способен ни один призрак, кроме Лордов. Да и не были они призраками – пропитанные Нижним Миром, родные ему, но живые. Парадокс, невозможное сочетание; даже люди призрачной крови не настолько связаны с царством мертвых.
И с каждым новым слухом я понимал, что они могут стать лучшими покупателями моих тайн. Безмерно могучие, влиятельные, но еще не освоившиеся в Нижнем Мире по-настоящему… что еще нужно?
Очень, очень осторожно я начал наводить справки. Очень и очень осторожно – отыскал рыцаря, что оказался ближе всего, и в конце концов встретился с ним, с невероятно красивым среброкожим и беловолосым человеком с изысканными манерами.
Он назвался Обсидиановым Каллиграфом, сказал, что принадлежит к касте Лунной Тени. Я не знал, что это значит; он меня любезно просветил, впервые упомянув странные слова «Возвышенный-абиссал». Возвышенный так Возвышенный; ранее я считал, что так называют лишь дракорожденных, хотя и видел их лишь пару раз и издали.
Имя и то, что он сказал о своей касте, подсказывало, что древняя библиотека будет ему интересна. И действительно: стоило мне сделать намек, как глаза Каллиграфа загорелись.
– Я могу щедро оплатить такие сведения, – предложил он.
– Я могу даже провести вас туда, – усмехнулся я. – Но цена будет высока.Что вы можете предложить?
Он сощурился, внимательно глядя на меня, а затем вдруг улыбнулся.
– Чувства.
– Что? – удивился я.
– Я могу дать вам возможность чувствовать, – наклонился Каллиграф вперед. – Не так приглушенно, как чувствуете сейчас вы и все другие призраки. Ощущать мир так же остро, как и при жизни.
Я долго молчал, пытаясь совладать с тем, что вызвали в моей душе эти слова. Как он смог угадать то, чего мне не хватало все эти годы? Как точно назвал мое главное желание?
Даже выходя в Творение, я чувствовал себя чужим, именно потому, что все –краски, звуки, осязание… все притуплялось. Все проходило сквозь пелену, разделяющую жизнь и смерть.
И теперь он просто так говорит…
– Не сомневайтесь, – добавил Каллиграф, видя, как я колеблюсь. – Мы, абиссалы, владеем силами, которыми не обладает больше никто. Если желаете, я могу поклясться на собственной аниме.
