А Кальхарис еще и отличный тауматург, сведущий в геомантии Ада и его жизни. Это хорошо. Именно сейчас хорошо – потому что без его знаний я могу долго искать встречи с Камиллой…
Сердце пронзает сладкая боль, в душе нарастает жгучее нетерпение и ритм музыки моего демона становится быстрее. Я не могу не улыбаться, предвкушая встречу, мой взгляд скользит по рабам – и те в страхе отшатываются. Конечно! Чудовищ на улицах Демонического Города они ожидали, но увидеть, что ими командует человек, причем такой же, как и они сами… Это пугает даже больше, не правда ли?
Они правы и ошибаются. Они правы, что боятся меня – и ошибаются, считая меня человеком… или хотя бы полностью человеком. Я перестал быть смертным несколько лет назад, я стал Князем Зеленого Солнца, избранником Йози, повелителей Ада, существом с демоном в душе и силой низверженных творцов в крови.
Смертное имя я бросил в Творении; пройдя серебряными песками Бескрайней Пустыни и ступив на улицы Города, я назвал себя Сердцем Ветра – ибо Адорьян, Молчаливый Ветер, покровительствует касте, к которой я принадлежу.
Я рад этому. Я наслаждаюсь каждой минутой этих лет – особенно когда сила, пронизывающая мое тело, дает мне возможность прикоснуться к Камилле.
Ка-мил-ла. Три слога, три звучных, чудесных слога, заключенная в имени симфония, отзывающаяся в моей душе. Как же я ищу встречи с тобой, как ласкают мою душу вести о битвах в Городе, ибо ты приходишь на их поля…
Да благословят Йози Кальхариса, нашедшего ритуал, способный воззвать к тебе! Клянусь небом Малфеаса, если он окажется надежен – я лично буду ходатайствовать за него о получении гражданства, и жрецы Сеселин услышат меня.
Я не могу больше ждать. Я вновь смотрю на нанеке – и тот кивает. Все готово, и эримантои отступают в стороны, освобождая площадь, где в сложной паутине линий замерли рабы. Интересно, знают ли они, что их дни сочтены, что пропитанный адской Эссенцией воздух Города уже убивает их?
Неважно. Неважно – потому что эримантои уже падают на колени в молитве, а Кальхарис уже произносит слова на Старой Речи, прижав костистые ладони к колдовской фигуре на площади.
Два изваянных из стекла Малфеаса клинка возникают в моих руках и я срываюсь с места. Первые десятеро даже не успевают понять, что происходит, когда мои мечи вспарывают их тела; кровь выплескивается на базальт, окрашивая черноту пронзительно-алым сиянием.
Музыка в моей душе взвивается волной, радостным смерчем, и я следую за ней, рассекая воздух и плоть в ритме мелодии моего демона. Смертным недоступна такая скорость, многим Возвышенным – тоже… но я из касты Бичей, и даже в Аду нет тех, кто сравнится с моими собратьями в легкости движений!
