– Его стол – там, – показываю я брюнетке на стол начальника.
Она хмыкает, гордо берет рулон и относит его на стол начальника. После этого взмахивает волосами и идет на выход. А меня распирает любопытство. Какие-то игры, в которых я не участвую.
– Может, что передать ему? – напрашиваюсь я в игру.
– Передайте, чтобы свой зад подтер вот этим! – резко произносит брюнетка и тычет пальцем в злосчастный рулон. Затем громко хлопает дверью.
Лучше бы и не спрашивала.
Я опять смотрю на часы. Живот, действительно, начинает прихватывать, но не от коликов, а от голода.
Спустя несколько минут появляется задумчивый Алексей Иванович. Заходит молча и садится за свой стол. Видит рулон и смотрит на меня. В его глазах я вижу немой вопрос.
– Это Вам, – отвечаю на него я. И, дабы избежать, откровений на туалетную тему, сразу же уточняю: – Девушка принесла. Сказала, что подарочек для Вас и рекомендовала Вам им воспользоваться по назначению.
Я решила не доносить дословно ее слова.
– Катерина? – спрашивает начальник.
– Не представилась, – отвечаю я.
– Катерина, – утвердительно говорит Алексей Иванович. – Черная полоса, Ксюш.
Так, начальника пробивает на откровенность. И как не вовремя – есть-то хочется. Я с тоской смотрю на часы. Интересно, может, откровенность по-военному – это быстро?
– То шторы эти, а теперь еще и с бумагой туалетной.
Я молчу, потому что знаю, что мои вопросы сейчас лишние – Алексей Иванович мне сам все расскажет, наплевав на все армейские уставы.
– Представляешь, заказал у нового поставщика, а она, зараза, как наждачка. На, смотри.
И он сует мне тот самый рулон туалетной бумаги. Я пробую ее пальцами. Действительно, ее рельеф больше напоминает наждачную, а не туалетную бумагу. Не каждая задница выдержит такое испытание. И я уже молчу о другом.
– И, как назло, ее столько привезли, что всю кладовку забили. Куда ее теперь?
Начальник смотрит на меня, как будто и правда рассчитывает услышать от меня толковый ответ. Но я лишь пожимаю плечами.
– А претензию им выставить? – нерешительно предлагаю я.
– А некому! – восклицает Алексей Иванович. – Поставщик ликвидировался. Похоже, продал всю эту жопную наждачку и смылся с деньгами.
– Ну, давайте ее хоть в макулатуру сдадим? Хоть что-то получим. И кладовку освободим.
– Эх, – вздыхает мой начальник и мне его становится искренне жаль. – Опять бюджет в минус уйдет и не видать нам с тобой премии.
Я очень артистично вздыхаю, чтобы хоть как-то поддержать его.
