– Спасибо, – чуть слышно произносит она, отводит взгляд и отступает от меня на шаг.
Я тоже беру себя в руки.
– Скажи, что же тебя все время наверх тянет? – искренне интересуюсь я. – Тебе нравится быть сверху?
Сказав это, понимаю, как двусмысленно это звучит. Девчонка краснеет, но отвечает смело:
– Я вообще-то выполняла свою работу!
– Балансируя на шторе, – уточняю я. – Я надеюсь, в твои обязанности не входит все крушить и ломать? Потому что пока я вижу только это.
– А я надеюсь, что вы не заставите меня вешать этот театральный шик назад?
– Как ты его назвала? – я начинаю хохотать. Девчонка недоуменно смотрит на меня.
– Я пошла, – вдруг заявляет она.
– Куда?
– Работать. Вам же нужны жалюзи?
О, нет, детка, мне нужна ты!
Но она идет к двери, не дождавшись моего ответа.
– Ты босиком пойдешь? – спрашиваю я.
– Ой, – восклицает она.
От счастья встречи со мной она забыла про обувь. Смешная. Она возвращается к окну и надевает свои туфельки. Прямо скажем, получается это у нее не с первой попытки. Сначала она упорно тычет левой ногой в правую туфлю, чертыхается, пробует правильно, спотыкается. Наклоняется, чтобы помочь себе руками. Бинго! Она справилась! И я рад за нее, за исключением одного.
Это зрелище доставляет мне еще больше дискомфорта в паху. Просто наблюдать за ней становится мало. И невыносимо.
Но она как будто не замечает моего взгляда или делает вид, что не замечает, – опять идет к двери, даже не посмотрев на меня.
– Ты не все окна замерила, – останавливаю ее я.
Она оглядывается по сторонам и недоуменно смотрит на меня:
– У вас в кабинете четыре окна. Я сняла мерки со всех.
– Кабинет состоит из двух комнат. В этой комнате – четыре окна, но есть еще одна комната и там тоже есть окно. Пойдем, я покажу.
Я беру ее за руку и тяну за собой. Она нерешительно перебирает ногами, повинуясь мне.
Эти его намеки и двусмысленные фразы сбивают меня с толку. Его взгляд пронзает насквозь. Он смотрит на меня так, что я теряю нить нашего разговора.
Пора уходить. Иду к двери.
– Ты босиком пойдешь? – в его голосе я слышу насмешку.
Ну, вот, как у него это получается: я совершенно забыла про обувь. Так и пошла бы босиком.
Так, Ксения, собралась! Не будь тряпкой! Обувай свои черевички и вон отсюда. Потому что что-то подсказывает мне, что добром это не кончится. И тут откуда-то из глубины я слышу внутренний голос: «А, может, мы и не хотим, чтобы это кончалось. Тем более добром». Кто это там еще? Кто это мы?
