Аристарх рос вместе со Свирель и большую часть времени проводил с ней, поэтому они очень сдружились. Композитор научил Свирель говорить и читать по губам, и потому ей было несложно понимать Аристарха. Но Аристарх говорил с ней мало. В основном он молча слушал ее. Свирель любила пересказывать ему истории, которые рассказывал ей Композитор и священнослужители храма. Тот охотно слушал ее.
Аладар же отчего-то возненавидел Свирель всем сердцем. То ли оттого, что она напоминала ему о потере, то ли оттого, что она не могла заменить ему эту самую потерю. В общем, здесь было что-то личное. Но это кончалось не всегда хорошо, поскольку Аладар часто изливал на Свирель весь свой гнев. Аристарху нередко приходилось за нее заступаться, чтобы Аладар ничего ей не сделал. Свирель же не понимала этих приступов гнева и ничем не оправданных обвинений. Она не любила и боялась Аладара. Зато она очень любила Олеандра, который относился к ней также хорошо, как и к своему сыну Аристарху.
Кстати, об Олеандре. Олеандр, как вы помните, был братом-близнецом Аладара. Правда, отличия у них во внешности все же присутствовали. О них говорилось выше, но братьев даже с этими значительными чертами все равно многие путали, особенно когда те облачались в одежду священнослужителей. Она была у них совершенно одинаковая. Однако, была у Олеандра все же своя отличительная черта. У него на левом плече красовалась татуировка цветка. Если ее было видно, то сразу было понятно, что это Олеандр. А вообще, братьев отличал характер. Если Аладар был вспыльчивым и мстительным, то Олеандр был спокойным и равнодушным ко всему. У него был очень мягкий характер, благодаря которому он и мог так легко поладить с детьми.
Глава 5. Неожиданные известия.
Возле алтаря, закрыв глаза и сложив ладони вместе, стоял Аладар. Ну несложно догадаться, что он молился. В храме помимо него находились еще Свирель и Аристарх. Они оба заметно подросли. Свирель исполнилось десять лет, а Аристарху двенадцать. В данный момент они выполняли порученную им Композитором работу. Аристарх очищал от воска подсвечники, а Свирель чистила ритуальные кубки и чаши. Они старались это делать как можно тише, чтобы не мешать Аладару. Но тот все равно время от времени бросал в их сторону недовольный взгляд, если слышал шумный всплеск воды или слишком громкий удар лопатки об металл подсвечника.
Свирель, стараясь как можно тише – но вы понимаете, как ей было трудно это сделать, поскольку она себя не слышала – подошла к алтарю и сняла с подставки хрустальную чашу, наполненную до краев горячим маслом. Чаша была довольно большой и тяжелой. Свирель следовало быть осторожной, чтобы не расплескать ее содержимого и не разбить ее. Она медленно развернулась и направилась обратно к своему месту. Ничего не предвещало беды, но неожиданно Свирель запнулась и выронила чашу из рук. Та, столкнувшись с поверхностью пола, разлетелась на миллионы мелких осколков. В разные стороны разбрызгалось масло. Аладар сердито отскочил от Свирель, но несколько капель все же попало на его мантию. Свирель застонала от того, что ее руки забрызгало маслом и теперь на тех местах появились ожоги.
