Дионисий расхохотался и обещал назавтра принести жертву богам в знак нашего примирения, а затем отослал меня спать на благоухающее миррой ложе финикийского военачальника. Запах мирры перебил привкус крови, который я ощущал после битвы у себя на губах. Я погрузился в сон, тяжкий, словно сама смерть, и в этом сне передо мною предстал крылатый призрак женщины с пленительной улыбкой на устах. Но когда я хотел заключить его в свои объятия, он растворился, ускользнув у меня из рук, и исчез.
Когда я проснулся, солнце уже стояло высоко в небе. За кормой по-прежнему журчала вода, гребцы мерно взмахивали веслами — но как же я удивился, установив по положению солнца, что плывем мы не на север в Фокею, а на юг.
Дориэй сидел на носу корабля с мокрой повязкой на голове. Проклиная всех морских богов, я спросил:
— Куда идет наше судно?
Слева от нас тянулась цепь бурых прибрежных холмов, а с правой стороны проплывали синие тени островов.
Дориэй ответил:
— Не знаю и знать не хочу. Голова у меня гудит, как растревоженный улей, и при одном только виде моря к горлу подступает тошнота.
Ветер крепчал, и волны за бортом стали покрываться пеной. За нами на должном расстоянии следовали два других корабля. Вода порой заливала отверстия для весел. Но Дионисий только весело смеялся, споря с рулевым о том, как называются эти горы и что за знаки видны на берегу.
— Куда мы идем? — повторил я, подходя к Дионисию. — Ты же ведешь нас в персидские воды!
Он расхохотался:
— Суда из Милета укрылись в своем порту. Другие ионийцы бегут на север, в родные города. Мы же зашли глубоко в тыл к персам, где никому и в голову не придет искать нас.
Прямо перед нами в море плавал дельфин, выставляя из воды блестящие бока. И Дионисий, указывая на него, добавил:
— Разве ты не видишь, что морские нимфы сопровождают нас, маня своими округлыми бедрами? Это добрый знак, который дает нам надежду уйти от персов и от потерянной для нас Ионии.
При этом глаза его, хотя насмешливые, выражали твердую решимость.
— Ты прав, — признал я, — Ионию мы потеряли. Те, кто поумнее, покинули ее задолго до этого.
Но Дионисий нахмурился и буркнул:
— Не смей так говорить! Мы сделали все, что было в наших силах. И еще покажем этим персам, на что мы способны, прежде чем простимся навсегда с нашими домами.
— Что ты задумал?
В ответ он указал на одну из синих теней впереди судна и, подав знак рулевому, проговорил:
— Перед нами Кос — остров Чудотворца. Но хватит болтать, лучше пойди узнай, кому из наших пора положить обол на язык в уплату перевозчику в страну мертвых.
