Я сходила с ума от наслаждения, от выгорания нервных окончаний, от дикого, темного упоения, разрушающего критическое мышление. Я даже не поняла, как за ощущением «Мне в кайф» возникло тихое «Еще».
Мне мало! Хочу еще!
Выпала в осадок, не заметив, как кончил Велигор. Как он выскользнул из меня и упал рядом на измятую кровать. Пустым блаженным взглядом я смотрела в потолок, там были написаны тайны мироздания. Я глупо улыбалась.
Она
– Как твои дела, доченька?
Мама плакала в трубку, когда удалось, наконец, дозвониться до меня и услышать мой голос. Мне тоже было не все равно. Я была рада, что у нее все в порядке. Она ходит на работу, помогает бабе Нине ставить хлеб и справляется у Татьяны, как дела в отделении. Я рассказала про Велигора, про нас.
Теперь весь мой мир вертелся вокруг одного бога. И имя ему было Велигор. Я не уехала, ни на следующий день, ни через неделю, и даже через месяц. Я просыпалась и засыпала с мыслями о нем. Чтобы я ни делала, куда бы ни шла, все время думала о нем. О сказанных словах, улыбке, о том, чем занимались накануне и ранее. А мы занимались сексом. Великолепным, смачным, умопомрачительным.
Первые дни я помнила о чем-то ином, кроме него. Попросила найти номер мамы. Найти, чтобы связаться. Ведь теперь я оставалась в его доме на правах свободной личности. Могла уйти в любой момент. Могла, но не желала.
Мир окрашивался в перламутрово-ежевичный, стоило Велигору оказаться на территории дворца. Мне больше не нужны для этого прикосновения к меридианам. Если его не было рядом, то я ложилась на кровать и элементарно ждала, ничего не делая. Ничем не интересуясь и ни с кем не разговаривая. Не было больше никакой нужды. Ведь стоило ему ко мне прикоснуться, оказаться рядом, достаточно было смотреть в мою сторону, чтобы внутри все переворачивалось. Все внутри сжималось от сладостного предвкушения ожидаемой феерии.
Как я раньше не чувствовала этих чувств. Прожитое до него, казалось великой глупостью. Теперь я понимала Лею. Ее слова о том, что когда любишь, отдаешь и хочешь отдать все на свете. Звучит странно, но ведь так и есть. Тем более он ничего не требовал взамен, а дарил так много. Дарил любовь, сумасшедшую нежность, щедрую ласку. Такую, без которой мир вокруг становился серым, неинтересным.
Я говорила и говорила, пока голос не сел до хрипа. Пришлось перевести дух.
– Ты влюбилась в него, – наконец произнесла мама упавшим голосом. – И он покрывает тебя.
Теперь это звучало отчаянно.
