Я почти вырвалась, пробилась, когда налетел Велигор, скрутил как тряпочку, поставил на ноги. Вот только тогда отчаянье прорвалось внутрь, сметая надежду на своем пути.
Все годы я боялась слов, момента, когда буду, как Лея, стонать нагишом, распластанная по кровати, от собственных фантазий. И ведь не угадала. Вышло хуже.
Я обезумела от ужаса. Закричала благим матом, отчаянно сопротивляясь. Меня тащили волоком к серому столу, под ровным, белым светом ламп. Я безвыходно дергалась, слыша треск ткани. Охранники стаскивали одежду и сдирали с меня белье. Люто выдергивала и выкручивала собственные конечности, как ошалелое животное, что узрело нож в руках мясника. Осознало вонь от смердящих кровавых росчерков и брызг вокруг.
Они бросили меня на стол, как кусок мяса на металл. Сковали руки над головой, а ноги развели в стороны. И все это унижение в гробовом молчании. Только головой о стол осталось расшибиться.
Вышли.
Между ног на внутренней стороне бедра похолодело. Ощущения собрались в самой теплой точке в теле. Внутри живота. Я немного отдышалась от абсолютно дурной борьбы. Затихла. Зачем сопротивлялась, спрашивается? Да, просто страх смел все. Вот и поддалась.
Вошел мужчина в больничном халате. Тоже арктик. Вымыл руки, видимо по привычке. Взял связку датчиков и присосок с тянущимися проводами, начал лепить на мое тело, чуть ли не в каждую дырку. Но хоть в нем было что-то человеческое.
Он достал из шкафа, который я сразу не увидела, тонкую простыню. Накрыл меня и вышел.
И только за ним пришел Велигор. Не пришел, вплыл. Насколько это возможно для такого двухметрового атлета. Закрыл неслышно дверь. Разглядывая меня со всех сторон, словно угадывая мои изгибы под слоем ткани.
Я выдохнула. Хотя бы не при свидетелях. Он не будет этого делать при других. Уткнулась в собственную руку, дышу взволновано. Наблюдая за его приближением исподтишка. Приводя ритм сердца и пульс в норму. Восстанавливаю сбившееся дыхание от волнения. Замедляюсь.
Велигор двигался нарочито неспешно, растягивая удовольствие. Тянет время. Сам блестит легким отсветом желания. Я такой видела у вернувшихся из его спальни девушек.
Неспешно снял пиджак. Расстегнул запонки. Рубашка упала на стул, звякнув пуговицами. Затем послышалось бряканье.
Бряк! Звяк.
Ремень с бляхой легли на стул.
Тихое, шуршащее движение скользящих брюк и нижнего белья по мужским бедрам.
Звяк.
Одежда легла на стул, вызывая во мне чувство покоя. Так что я сложила голову на щеку и опустила плечи.
