Вскоре и непостоянные русалки исчезли, а вместо них обострилась проблема с плечами. Это я раньше думал что они у меня болели, а на шестом часу плыть стало по настоящему больно. Ощущения что на каждый гребок в сустав втыкают тупую ржавую спицу.
Дальше хуже шея, сначала я понял что просто не могу поднять голову что бы изредка смотреть вперед. Еще минут через десять я уже не мог поворачивать голову для вдоха налево, осталось дышать только в одну сторону. «Все, отплавался» пронеслось в голове, оставалось только терпеть.
Очередной питстоп, к которому я окончательно морально сломался. Кэп с нежностью в голосе спросил как дела. В ответ из меня брызнула обильная слеза и я взмолился: «заберите меня отсюда, я хочу вискарика, милкивэй с изюмом, розовые шортики и на ручки, ну заберите пожалуйста».
Это то что я хотел сказать, но вместо этого я напряг остатки диафрагмы громко рыгнул и пробубнил: «Все нормально, ща буду ускоряться». Но на ручки реально хотелось и уже все равно к кому.
«Не рано еще, целых семь километров впереди, давай ты пару километров поскользи и потом финишируй» ответил Кэп.
Чта?! Поскользи? Да я уже как пьяная беспомощная вошь с ампутированными лапками, беспомощно барахтаюсь в воде, скользить я могу теперь только в глубь.
Наступила кромешная тьма и все что я видел это округлый, похожий на кашалота нос лодки, так мы с ним и двигались поочередно обгоняя друг друга.
Дальше почувствовал что больше не могу терпеть боль в плечах, настолько невыносимой она была. Пришло осознание что тяжело только первые пять-шесть часов, а потом становиться тяжело по настоящему. С десяток раз решал остановиться и перейти на брасс или на спину, но понимал что как только это сделаю, то могу сойти совсем.
Тут я вспомнил что накануне съездил в Кронштадт и разместил себя на месте финиша, что бы плыть к самому себе.
Перебираю руками и вижу себя стоящем на берегу в клетчатых шортах, белой майке оверсайз с завязанной на поясе зеленой куртке и приговариваю: «плыви к самому себе, там самый важный человек в твоей жизни, он тебя там очень ждет, ты ему по настоящему нужен, давай дорогой плыви к себе, плыви, плыви, плыви».
Скорость к тому времени упала до неприличных 20 минут на километр, Кэп гаркнул что осталось всего лишь 950 метров и указал на три кучно горящих огонька для десантирования. Как я вынес ту боль в плечах сам не могу понять. Когда добрался, оставалось преодолеть несколько метров очень скользких подводных камней, встать на берег и поднять руки.
