Но вот удивляться тому, что надо мной в который раз уже пролетели лошади — это да, ёперный театр.
А ведь это реально были не глюки, когда лошади над дубом пронеслись.
Я повернулся к мужчине в синей форме и спросил:
— Слушайте, а эти кони всегда летают в небе на уровне вот таких вот дорог? Просто мне показалось, что я видел таких же коней прямо над дубом в своём саду.
— Если у Вас нет особого пропуска, как у многих аристократов, то да, всегда. Но если есть, то можно и нарушить правило. Хотя при таком раскладе могут случиться непоправимые вещи. Представьте, что красивую барышню зашибёт, простите, конская лепёшка. За это аристократу придётся ответить по полной. Но иногда такое поведение оправдано. Особенно для тех… — кивнул усач в сторону магоедов, что спрятались среди домов. — У них есть свои лошади. Да и правила свои. И вообще, Вы бы лучше попросили меня вызвать Вам кучера, да отправлялись бы в благоприятный район — как те, кто только что пронеслись над Вами. — Мужчина прокашлялся. — Знаете, никто ведь не вызовет полицию, если те «интеллигентные» существа захотят отведать Ваши ручки, ножки, голову…
— А если я́ захочу?
Такая резкая постановка вопроса не только поставила в тупик усатого, но и «ликвидировала» магию.
— Простите! — снова развёл мужчина руками, чтобы снять барьер на дороге. — Проход открыт, можете ступать.
Я перешёл дорогу и усатый закрыл барьер.
Конечно, с виду ничего не изменилось, но вот рукой я теперь снова не мог протиснуться на территорию дороги.
— Вы мне так и не ответили! — крикнул мужику.
Тот снова прокашлялся и буркнул:
— Полиция не разбирается ни с Вами, ни с ними, так что можете делать всё что угодно.
Вот такой ответ меня устраивал.
Если магоеды нападают, то полиция не вмешивается.
Если я нападаю на магоедов, то полиция не вмешивается.
Интересно, а как обстоят дела с аристократами, если на них нападают магоеды?
Ведь если верить словам Максимки, то аристократы под защитой императора.
Вот поэтому срочно нужна библиотека. Но только после магоедов и хорошей тарелочки борща, ну или котлетки с пюрешкой.
— Слышь, петушила! — крикнул какой-то алкаш, сбив мои мечтания о еде из школьной столовки или маминой кухни. — С дороги сдриснул, живо!
— Да пожалуйста, — прижался я к стене дома, чтобы не только уступить, но и не нюхать эту смесь вонючих носков и магического пива изо рта.
Эдакий, мать его, пивозавр.
Не знаю, что он там выпил, но это точно была не водка или другая спиртосодержащая хрень, согревающая русскую душу.
