Это вышла оглушенная рыба.
Доктор и Петька схватили сачки. Грести не хотелось никому.
Каждый сам хотел доставать рыбу. Они торопились, мешали друг другу, гребли сачками, наполненными до отказа,- некогда было их опоражнивать.
Достали мало. Пуда два. Оглушенная рыба скоро оправилась и снова уходила в глубину.
- Эх, кабы на двух лодках! Вот тогда...
- Что "тогда"? А ты почему весла бросил? Кабы греб - всю бы взяли.
- Вот хорошо! Ты будешь таскать, а я - грести! Жох какой...
Усталые рыболовы сели наконец спокойно и закурили.
- Что же мы будем делать со всей этой рыбой? - спросил доктор, любовно оглядывая наваленных в лодку и шевелящихся еще громадных щук, окуней, сигов.
- Что делать? Закоптим. Вот выедем к мельнице, я там коптилку устрою. Выкоптим в вересковом дыму. Славно! Долго не испортится. Поехали на мельницу. Вся вода букли была покрыта мертвой мелкой рыбешкой. Погибло целое поколение будущей добычи.
Доктору стало совестно.
- Зря мы все-таки...
- Чего там! Хватает здесь рыбы. Гляди какая ширь!
Действительно, когда доктор окинул взглядом необъятную ширь озера и представил себе его бесчисленные заливы, букли, протоки,- ему уже перестало казаться, что они с Петькой совершили преступление. "Здесь страна озер,думал он,- сорок озер на двадцатикилометровом радиусе вокруг города. А дальше...
Нет им числа, этим слезам древних ледников. Одни живы и ясны, как Хайн-озеро, другие с берегов затягиваются мхом. Есть и такие, что совсем заросли, только посередине долго еще остается маленькая отдушина, вроде колодца. И до самого последнего дня в них живет рыба! В этих лесных колодцах ловят окуней.
Они мелки и черны, как уголь. Их зовут "тараканами". Через несколько десятков лет закроются и эти отдушины когда-то живых и населенных озер. Отмершие корешки мха наполнят все водное пространство, и маленькие, черные "тараканы" оставят в толще торфа свои хрупкие скелеты. На новую почву вступит лес..." Здесь часто встречаются такие заросшие озера. Доктору много раз приходилось выходить на подобные места. Ровная поверхность покрыта прямым и редким лесом, кругом только сосны. На таких заросших мшаринах любят токовать глухари.
Они устраиваются на берегах погибшего озера, на самом склоне.
Если выйти в весенние сумерки на такое место, кажется, что вошел в заброшенный, старый собор. Сплошная колоннада стволов образует непроницаемую для взора стену. Наверху ветви крон сливаются в низкий сплошной потолок. Перед рассветом здесь бывает тихо. Совсем тихо....
