Мне уже начинает надоедать эта игра.
– Хорошо. Вот тебе информация. Взрыв, из-за которого с полок сорвались ящики и двинули тебе по голове, был не случайным.
Я резко сажусь в постели, не замечая, что одеяло снова сползает, обнажая плечи и грудь.
– Что значит не случайным?! Олег!
– Переодевайся к ужину. И надень что-нибудь красное, мне нравится этот цвет на тебе.
– Не смей уходить! Стой!
Его смех затихает вдали, а от сквозняка дверь с грохотом захлопывается. И вместе с этим голова взрывается адской болью, а в глазах темнеет. Я открываю рот, чтобы позвать на помощь, но крик захлебывается в воспоминании.
Сердце бешено стучит в висках, а руки дрожат. Я тороплюсь, то и дело вслушиваясь в звуки из коридора. Осталось совсем немного времени.
Я достаю из небольшого белого рюкзачка какое-то устройство, ставлю на пол и нажимаю кнопку.
На маленьком табло появляется таймер.
00:59
00:58
00:57
Я подрываюсь с места и несусь прочь, но дверь поддается с трудом – ее словно заклинило. Паника захлестывает с головой, я отчаянно пытаюсь выбраться и, когда это получается, настолько не ожидаю, что вываливаюсь в смежное складское помещение.
Но время уже упущено. Корабль содрогается от взрыва, и с верхней полки на меня сыпятся коробки и ящики.
Я точно в сказке, только эта сказка мрачная, как фильмы Тима Бертона.
На пляже, на пирсе, стоит столик на троих. Мидии, креветки, капрезе, какие-то итальянские закуски и холодное белое вино. В бокалах мужчин вино, в моем – апельсиновый сок.
Никольский и Долгих переоделись к ужину. Даже здесь, в роскошном отеле, скрытом от посторонних глаз, они следуют дресс-коду: рубашки и брюки. Никаких дурацких гавайских рубашек и миди-шорт. Это злит, потому что в семейниках веселенькой расцветки они были бы асексуальны, а сейчас… я с трудом могу оторвать взгляд от одного, как он тут же падает на другого.
Они о чем-то негромко беседуют, но, едва я подхожу, умолкают.
Олег окидывает меня слегка насмешливым взглядом. Я слишком погружена в свои мысли, чтобы смущаться. Я нервничаю, но не из-за того, что произошло в номере. Меня пугают воспоминания.
– Я просил красное.
Не сразу понимаю, о чем он. Потом вспоминаю, что Олег просил надеть красное платье, и радуюсь: в сумерках почти не заметно, как я покраснела. Забыла! Напрочь забыла!
– Я вспомнила кое-что, – говорю я, усаживаясь на свободный стул.
Данил взволнованно выпрямляется, а Олег наоборот, откидывается на спинку стула и неторопливо делает глоток вина. Как такие разные люди умудрились так подружиться?
