Вернувшись к толстяку с факелом в руке, молодой поморец вновь дëрнул его за волосы и ткнул в лицо огонь.
– Смотри, гнида! – приказал Мэйо. – Не вздумай закрыть глаза!
Гартис орал не своим голосом. Палач спалил ему брови и оставил ожоги на носу.
– Ты плохо терпишь боль, – Услышал работорговец. – А теперь прими наставление, вонючий ублюдок. Если мне донесут, что ты по своей прихоти и скудоумию издеваешься над невольниками, бьешь их без причины, я вернусь. Вернусь, затолкаю эту палку в твой жирный зад и стану вращать, пока ты не захлебнëшься собственным криком. Тебе понятно?
– Да, – всхлипнул Гартис.
– Доброй ночи, почтенный.
Мэйо бросил тлеющую палку в ручей и растворился во мраке…
После бурной ночи Нереус проснулся с неспокойным сердцем. Йина безмятежно дремала на его плече.
Повернув голову, раб увидел полулежавшего на софе Мэйо. Нобиль придвинул столик поближе и лакомился остатками ужина.
– Господин, – позвал геллиец, желая убедиться, что всë происходит наяву.
Поморец призывно махнул рукой:
– Иди сюда.
Нереус выбрался из-под одеяла и, не прикрыв наготы, опустился на ковер возле ног хозяина:
– К вашим услугам, господин.
Мэйо скривил рот:
– Опять за старое? Поешь со мной. Нужно хорошенько набить желудок.
– Это необходимо для… отсечения плоти?
– Нет, – ухмыльнулся нобиль. – Просто ещё не скоро удастся как следует подкрепиться.
– Вы куда-то уезжаете?
– Вроде того. Не болтай. Ешь молча.
Вскоре и Йина очнулась ото сна.
Рабыня грациозно поднялась с кровати и, не спрашивая разрешения, уселась на край софы. Девушка прильнула к Мэйо, погладила его по волосам и щеке:
– Бедный мой… Опять измучен бессонной ночью…
Нобиль потëрся о её ладонь, поцеловал игривые пальчики:
– Не жалей меня. Так было нужно.
– Я знаю.
– Лучше скажи, что там сестра? Здорова ли?
Наблюдавший за странной сценой Нереус услышал незнакомые нотки в голосе господина и заподозрил, что это нечто большее, чем братская забота.
– С ней всë в порядке, – ответила рабыня. – Тревожится за вас.
– Напрасно. Я полон сил, идей и планов.
– Ваши ночные отлучки…
– Тс-с-с! – Мэйо поцеловал её, вынуждая смолкнуть. – Поведай лучше, ты обучила премудростям любви нашего скромника?
– Геллийский вепрь! – с придыханием ответила Йина. – В нём столько нерастраченного чувства!
– А как этот паршивец краснеет! – расхохотался нобиль. – Его застенчивость приводит меня в восторг!
Услышав слова хозяина, Нереус против воли зарделся до кончиков ушей.
– Вот! Погляди сама! – Мэйо указал на лицо невольника. – Горит огнём стыда!
