В ноздри ударил тонкий аромат сирени. Мммм... Опустившись в благоухающую воду, она напевала мелодию:
- Сохранить молодость и красоту[15]...
Да. Это была самая восхитительная, самая роскошная, самая незабываемая ванна, которую она когда-либо принимала.
В общем, самое увлекательное и запоминающееся вторжение на сегодняшний день.
И самое короткое, как оказалось.
Берт в палатке не было. Рик сказал себе, что нет причин для беспокойства, но все же вылез из спального мешка, желая увидеть ее, желая прогнать внезапный страх. Он откинул клапан палатки.
Ее нигде не было видно.
Костер потрескивал. Его бледное пламя трепетало в лучах утреннего солнца. В стороне от костра лежали их рюкзаки. Пончо были сняты, а красный нейлоновый верх рюкзака Берт был открыт.
Рик сел прямо внутри палатки и натянул кроссовки. Его пальцы дрожали, когда он завязывал шнурки.
С ней все в порядке, - сказал он себе. - Наверное, внизу, у ручья.
На спине. В одном носке.
Рик резко тряхнул головой, чтобы отогнать эти мысли, и поморщился. От бурбона у него тупо болела голова. Он поднялся на ноги, огляделся и пошел через лагерь.
Она будет внизу, у ручья, - подумал он. - Когда я поднимусь на вершину насыпи, я увижу ее. С ней все в порядке.
Боже, Боже, почему он позволил себе вспомнить все это прошлой ночью? С годами он научился отгонять от себя воспоминания, когда бы они ни начались. Но лежа в темной палатке, Рик зациклился на них, погряз в них. И даже не пытался бороться с воспоминаниями.
Он подозревал, что знает причину этого - потому что ему нужно было вспомнить, что случилось в прошлый раз. Рик снова был здесь. Возможно, в сотне миль от места, где убили Джули, но здесь, в горах, в глуши. Ему нужно было вновь пережить этот ужас, освежить это в своей памяти. Предостережение. Берегись, будь готов, это может случиться снова.
Потрясенный воспоминаниями, он выполз из палатки прошлой ночью, разжег тлеющий костер, полез в рюкзак и достал бутылку и револьвер. Карман его куртки был достаточно глубоким, чтобы вместить револьвер. Его вес был приятным. Рик сел на пень рядом с костром и выпил. От бурбона его обдало жаром. Он пожалел, что не взял с собой две бутылки. Ему предстояло провести еще шесть ночей. Нужно было сдерживаться, выпить не больше седьмой части бурбона, иначе он мог иссякнуть.
Но седьмая часть кварты - это совсем немного.
Наверняка будут ночи, когда ему не нужно будет пить, ночи, когда он будет спать до утра.
