Блэкджек для дилетантки [Агентов просьба не беспокоить] | страница 105

– Я ужасна-а-а, – завыла я по новой.

Мороз, успевший занять водительское кресло, захлопнул козырек, взял мое лицо в ладони и, глядя прямо в глаза, уверенно произнес:

– Ты прекрасна.

– Нет, я же видела, – замотала я головой, продолжая всхлипывать.

– Даже такая ты прекраснее всех на свете, – улыбнулся Никита и начал бережно целовать мое лицо. – Красивые глазки, – целовал он мои мокрые, соленые веки. – Красивый маленький носик, – поцелуй достался кончику носа. – Прекрасные скулы и милые щечки, – поцеловал он указанные части. – Чистый лобик, за которым скрывается пытливый и ясный ум, – последовала дорожка из пяти поцелуев. – Живые бровки, – по поцелую на каждую. – И сладкие-сладкие губы, – аккуратные поначалу касания незаметно переросли в глубокий и нежный поцелуй.

– Ладно, убедил, – задыхаясь, спустя минут десять ответила я.

Потом я почувствовала, как губы Никиты растянулись в улыбке, он чмокнул меня еще раз и отстранился, завел мотор и увез меня с территории ставшего тюрьмой особняка. В салоне висела мягкая, уютная тишина, машину мерно покачивало, поэтому совсем неудивительно, что через какое-то время меня сморил сон.

Проснулась от того, что Ник снова брал меня на руки, стоя напротив моего подъезда. По причине воскресного утра по пути до квартиры мы никого не встретили, что не могло не порадовать. Все-таки возвращение в родные пенаты не своими ногами, без штанов и ботинок не могло не насторожить добропорядочных соседей. Не хватало еще, чтобы маме донесли, как бы я потом с ней объяснялась?

– В душ? – едва переступив порог, спросил Никита.

Я кивнула и почти сразу же очутилась в ванной. Мороз усадил меня на бортик и, будучи в своем репертуаре, поинтересовался:

– Помощь нужна?

– Э-э-э, нет, спасибо, я справлюсь, – заикаясь, опустила я очи долу.

– Я не мог не спросить, – подмигнул он и добавил, уходя: – Если понадобится потереть спинку, зови.

Оставшись одна, я размоталась из честно свистнутого пледа, сразу запихнув тот в стиралку, и пустила воду погорячее. Одежду кинула поближе к выходу, чтобы не забыть потом отнести ее на помойку. Встав под душ, выстроила в ряд три разных геля для душа (все, что были в наличии) и тщательно вымылась со всеми тремя по очереди. Потом повторила процедуру еще раз. Увы, легче не стало. Никаким, даже самым ароматным, мылом не смыть тех воспоминаний и ощущения полной беспомощности, безысходности и неотвратимости происходящего. А как было бы просто, уплыви это все в канализацию. Села под горячие струи, обхватила себя за колени и заревела еще раз то ли от жалости к себе самой, то ли от облегчения, что самое страшное уже позади.