Я вздохнула и пошла убирать столик у окна, которые только что освободили три подружки. Дамочки довольно долго о чем-то разговаривали, – наверняка обсуждали мужчин. И руку даю на отсечение: не иначе как у одной из них случилась несчастная любовь, pasticcio amoroso так сказать. Но мне на них на всех наплевать, если честно: пришли, ушли. Лишь бы чаевые нормальные оставляли.
Единственно на кого мне было не наплевать сегодняшним вечером, так это на самый дальний столик в углу. Маленький круглый стол на двоих, за которым сидел мой Сергей (рубашка в клетку) со своей женой (глубокий разрез-декольте, на который все мужики в кафе непроизвольно пялятся). Они пили кьянти и улыбались друг другу так, словно не виделись тысячу лет.
Надеюсь, никто из них не разольет вино на скатерть: ведь счастье, текущее в виде струйки бордового вина по белой скатерти – это исключительно моя мечта! Мечта, которую никто не вправе у меня отнять.
Когда-нибудь я куплю путевку в Италию. И – о, чудо! – я улечу в страну, где все откровенно-смелы в своих желаниях и где мое имя наконец-то оценят по достоинству. Mia fantasia! Если бы я оказалась в Италии, то…
Не смотря на сильный вечерний мороз, они неспешно шли по центральной аллее города. Молча. Им предстояло пройти ещё три остановки до дома (впрочем весь их небольшой городок можно было при желании без усилий обойти пешком). Снег медленно опускался и приятно поскрипывал под ногами.
Главный проспект вместил в себя все самое лучшее в этом городке. Город словно приложил все усилия, чтобы хотя бы в одном месте жители забывали об унынии серых улиц, колдобинах на дорогах, обшарпанных подъездах и минимальном количестве хороших мест отдыха. Центральный проспект как прожорливый монстр-гурман, вбирал и поглощал все лучшее в городе, обольщая людей атмосферой праздника, усиливающейся по вечерам благодаря завораживающему свету ослепительных огней. Здесь всегда было эстетично, многолюдно, относительно чисто – словно ты попадал в другой мир. Центральная часть – иллюзия благополучия маленького городка, где жители отвлекаются от хандры и вдруг оживают, на время становясь частью движущейся куда-то жизни.
С двух сторон дороги, освещенной фонарями, сплошной линией шли яркие огни витрин магазинов вперемешку с окнами кофеен. Витрины магазинов, словно соревнуясь друг с другом, наперебой зазывали к себе, мигая разноцветными лампочками и соблазнительными предложениями в виде огромных процентов со скидками. Окна кофеен, напротив, манили приглушенным светом и атмосферой какой-то притягательно-волшебной неторопливости.
