Анка. Немного грубоватое имя, не находите? Но мою приятельницу это не смущало. Ее так звали все без исключения. И ей это имя подходило. Она была пуленепробиваема по жизни. Броня, идущая напролом. Анка обладала уникальным свойством: безразличным пофигизмом по отношению к другим в сочетании с невероятным самолюбованием применительно к себе.
“Анка-пулеметчица” – называли ее многие. Но ей было все равно как ее называет и что о ней думают. Она шла напролом по своему пути, без сожаления отметая лишнее. Я считала, что таким образом в Анке проявляется ее целеустремленность. В глаза этой уверенной в себе девушки никогда не заглядывала и тень сомненья. В любой ситуации она не только точно знала, чего хотела, но и четко представляла каким образом она это сможет заполучить. Я ценила Анку за это. “Ты всегда идешь напролом к своим желаниям. У меня так не получается. Наверное, этому стоит у тебя поучиться”, – искренне говорила я. На что Анка махала рукой и, подмигивая, отвечала: “Это дело техники, девочка моя. Учись, пока я рядом”.
Анка могла легко завести разговор с любым незнакомым ей человеком. В ней не было стеснений, зажатостей и прочих скромностей. Она всегда улыбалась. напропалую и автоматически строила глазки всем, кто находился в ее поле зрения и громко смеялась. Смотрела на тебя с хитрым прищуром: мол, вижу тебя насквозь.
Она обожала наряжаться. По ее комнате были разбросаны десятки глянцевых журналов. Анка была помешана на фирменных вещах, – нет, не из-за качества продукта, а исключительно из-за надписи. Она несла себя, демонстрируя миру: “Вот, смотрите, на мне не ерундистика какая-то. Это вам не хухры-мухры”.
Выбирая вещь, она перво-наперво обращала внимание на то, чтобы вожделенный лейбл был виден за версту. Она убеждала меня: “Деньги надо платить за то, что заметно всем. Если со стороны никому не видно, что это “Гуччи”, если нет фирменного логотипа, который бросается в глаза – то зачем мне такой “Гуччи”? Тогда ведь никто не распознает, как дорого-богато ты одета. И какой тогда во всем этом смысл?”.
С Анкой было весело. Девушка-праздник, которая всегда куда-то спешила, кого-то непременно теребила и подгоняла. Она любила мечтать и зачастую строила воздушные замки, чем-то легко увлекалась, мгновенно загоралась и также быстро остывала, в кого-то вечно влюблялась, впрочем, тоже ненадолго.
Она не напрягала меня нисколько, а где-то даже и помогала своим присутствием. Разряжала обстановку беспечностью и заражала меня своим залихватским (и часто беспричинным) смехом. На этот раз Анка тоже была рядом (“Куда ты без меня, детка?”), провожая всю многочисленную гастрольную группу ранним утром. Ей нравился весь этот ярмарочный балаган, которым она восхищалась: "О, детка! Как же я люблю тусить и гулять!".
