– Это что за ерунда?
Над палкой, которая теперь лежала в ее авоське, всплыли привычные буквы:
«ВЫ МОЖЕТЕ ОТДАТЬ ЭТОТ ПРЕДМЕТ ТОРГОВЦУ ЗА 0 МОНЕТ, ЧТОБЫ ОСВОБОДИТЬ МЕСТО В РЮКЗАКЕ. ПРЕДМЕТ НЕ ИМЕЕТ ЦЕННОСТИ».
– Ах ты жулик, – нехорошо прищурилась Зоя Валерьяновна. Романтический флер в ее глазах истаял, сменившись нехорошими огоньками. К жуликам у нее было свое, особое отношение. Горе было продавцу пылесосов, чудо-ножей, тарелок, духов, сушеных тараканов и прочей чуши, если им не счастливилось позвонить в квартиру Зои Валерьяновны. Страшный рок нависал над их головами. Бледные парни в застиранных беленьких рубашечках, заправленных в штанцы, становились еще бледнее, когда открывалась дверь в квартиру нашей милейшей героини. Они пропадали в недрах ее жилища и выходили оттуда спустя час-другой, покачиваясь и вытирая со лба липкий пот. И без копейки денег, конечно. Зоя Валерьяновна от души пользовалась их ноу-хау, чистила картошку супер-ножами, жарила на чудо-сковородках шкварки, прицокивая языком. Обливалась парфюмом, листала книги с лупой и даже порой читала их полностью. Потом поила незадачливого продавана плохо заваренным чаем или цикорием и принималась жаловаться на пенсии, жизнь, внуков, плохой урожай кукурузы и пшеницы, на Малахова и глупую молодежь, на муху, которая утонула аккурат в заварнике, из которого Зоя Валерьяновна заботливо подливала в чашку продавана. «Летают тут, продукты портют… Ну ниче, ниче, я ее пальцем-то поймала, чай, дохлая уже была. А вот раньше мух-то больше было, и ниче… Это вы счас, молодежь, брязгливые стали…».
Деморализованный продавец не мог перебить болтливую старушонку. На него нападало какое-то странное оцепенение, лень, безволие. Он слушал старуху и попивал машинально чай, который стал последним пристанищем для мухи. А потом, когда Зое Валерьяновне надоедало болтать, она, охая, вручала товары обратно, не отмыв сковороду от шкварок.
Вскоре ее квартира была эдаким боевым вызовом для продаванов всякой китайской фигни. В кулуарах ходили слухи, что тот, кто пережил Зою Валерьяновну, сможет продавать что угодно и кому угодно. Но победителей еще не находилось.
Жулики же другого рода, мошенники и телефонные аферисты, просто клали трубки, услышав знакомый старушечий голосок. Им уже давно все было про нее известно – всю душу вынет.
Да уж, жуликам от нее доставалось, притом порой Зоя Валерьяновна даже проявляла фантазию и выдумку, стараясь насолить гадам посильнее. Неудивительно – ведь Зоя Валерьяновна пожила во времена тотального дефицита и голода. И ей до сих пор было памятно, как она с матерью нашла кружевные полоски – часть приданого матери. Их можно было обменять на хлеб. Была зима, мороз, темнело рано, и совсем маленькая Зоя, пошатываясь от слабости и голода, купила с мамой каравай – тяжелый, дубовый. Кружево спряталось в рукаве рыхлой рябой продавщицы с большим красным носом.
