Город, несмотря на поздний час (а все после 20:00 было для Зои Валерьяновны поздним часом), кишел жизнью. От ворот шла широкая торговая улица, залитая светом уличных фонарей. Зоя Валерьяновна несмело пошла вперед, всматриваясь в милые домики. «И все-таки Явропа», – блаженно думала она, отогреваясь душой и одновременно испытывая что-то сродни национальному превосходству. Так, наверное, чувствовали бы себя гордые и независимые предки ацтеков, впервые нажав на кнопочку смыва в унитазе. Вроде бы и красота, удобство, вода, опять же, почти чистая, а с другой стороны, сортир под пальмой с ароматом банановых листьев роднее, красивее и экологичнее.
Зоя Валерьяновна шла по главной улочке, на которой праздно суетился народ всякого разного вида. Призывно сверкали витрины, мигали лампочки, пахло жареным мясом. Зоя Валерьяновна присмотрелась к вывескам и охнула.
На каменной стене благонадежного с виду трактира «Два клыка и бутылка красной» призывно мигала надпись «Шведский стол на завтрак – бесплатно. Постарайся не стать каждым десятым, дружище!».
Из миленького с первого взгляда дома раздавался женский визг и инфернальный мужской хохот. Голая женская грудь мелькнула в ярко подсвеченном окне. Зоя Валерьяновна закрыла глазки – она уже физически не могла реагировать на нарушение порядка, даже на такой срам. Устала.
Пара полуобнаженных инкубов у забора этого же домика глазки не прикрывали. Они жадно пялились на голые титьки. Подобные зрелища как-то сами таких маньяков притягивают. Зоя Валерьяновна не сдержалась, недовольно хмыкнула, и инкубы свалили, послав воздушные поцелуи в сторону срамного окошка. Они как-то интуитивно поняли, что с бабкой с таким выражением лица лучше не связываться. И были правы, конечно. Умные ребята.
Зоя Валерьяновна шла вперед и с каждым шагом все сильнее недоумевала. Антикварная лавка с предупреждающей надписью «Живым не входить! Все проклято!», массажный салон «Судорога», детский центр «Вырвиглазик», отель с многообещающим названием «Пьяная эльфийка», пафосная ресторация «Блюйет»… Среди таких названий приятно было увидеть шаурмячную с привычной глазу вывеской «У Ашота» и скромной бумажкой на дверях с черными буквами «ХАШ». Зоя Валерьяновна не знала, что такое хаш – она предпочитала исключительно отечественную кухню, но от названия веяло чем-то близким к дому. Запахло жареной курочкой, и Зоя Валерьяновна, зачарованная ароматом, подошла ближе.
В шаурменную была очередь – видимо, популярное местечко.
