Я брожу по улицам в поисках побед.
Я танцую одна эти грустные танцы
И ворошу осеннюю листву,
А незнакомцы вокруг, будто самозванцы
Проходят мимо, ног их слышен стук.
Но вот к концу осенняя прогулка,
Часы пробили, время – восемь,
Их звон раздался в парке гулко,
Нет сил прощаться… ваша Таша Осень…
Пусть горят эти розы в аду
И влюбленный пронзающий взгляд,
Ты же знаешь, я рано ли поздно уйду,
Не остановят и сотни преград.
Я нарисую на мокром стекле:
Рваное сердце пронзила стрела.
Ангел и демон живут сейчас во мне
И в сердце стелется пустота…
Уложила дзюдоиста на лопатки,
Даже глазом не моргнув,
Я бежала без оглядки,
Свою жизнь перевернув.
Дерзкая, горячая, взрывная,
Как стрела, запущенная вверх,
Что не знает меры и без рая
Учит смыслу жизни всех.
Всех и каждого она учила,
Каждому могла найти совет
Только про себя она забыла -
На свои вопросы не нашла ответ…
Посадили птичку в золотую клетку,
Кислород ей будто перекрыли,
Но отдать всю душу за монетку,
Не хотелось, только не спросили.
День прошел, неделя, месяц,
Тошно и печально птичке,
Быть заложницей ей в этой пьесе,
Никогда ей не найти отмычки.
Сколько бы та птичка не брыкалась,
И молить напрасно о пощаде,
На нее накинулась усталость,
И, увы, решетки как преграды.
Крылья обломали этой птахе,
Ей бы всласть свободою напиться,
Сколько было б радости в полете, в каждом взмахе.
Как она могла на почести купиться?
На свободу вырваться не страшно,
Даже с высоты упав, разбиться.
Настоящая любовь она опасна,
Но почему-то хочется влюбиться.
Раствориться в этих чувствах сладко,
Наполняя душу, тело легкой негой,
Между телом и душой неравна схватка,
В сердце проросли ее побеги.
Прорастет росток сквозь толстый гравий,
Разольется то тепло по венам,
Это настоящая награда,
Для того, кто неподвластен стенам.
Что удерживают от свободы,
От душевных в слабости порывов.
Нам не изменить своей породы,
Если хочется бежать с обрывов.
Не удержат золотые клетки,
Если сердце просится наружу.
Без любви мы как марионетки,
Верь и знай, жара не примет стужу.
Пыльный взгляд моих лучистых глаз
Устремлен в глубины горизонта,
И лицо то профиль, то анфас,
Разделилась жизнь на два ничтожных фронта.
С тем была наивна и чиста,
С тем другим коварной лживой кошкой,
От стыда не спрятать мне лица,
С языка черпала деготь ложкой.
А слова как раскаленный сплав
Потекут они из уст красиво,
Но а я о честности узнав,
Поменяла почерк, стал курсивом.
Я была наивна и чиста,
Будто вырвали страницу из канона,
