Он перевел взгляд с матери на мягкие выдвижные валики, протирающие поверхность стола от конденсата с его бутылки.
– Увеличь объем своего портфеля, воспоминания о прожитой жизни не то, на чем стоит экономить. Я поговорю с Лейлой об увеличении моего оклада, но ты знаешь, наши дела оставляют желать лучшего, нам не хватает производственной мощи. Мы работаем с качественным материалом и корпим над каждой парой, но им, – Майкл махнул рукой в неопределенном направлении, – нужен ширпотреб, – все это он уже говорил не раз. Дела в компании шли из ряда вон плохо.
– Ох, Майки, – миссис Кожеску уронила уже поднесенную ко рту вилку обратно в тарелку, – талантливым, творческим людям вроде тебя нынче тяжело приходиться. Эта Лейла совсем тебя не ценит, а ведь ты выкладываешься по полной – уж мне ли не знать.
– Мы теряем заказы, оптовики хотят нашу обувь завтра и по цене ниже себестоимости. Да и силовые батареи, которые нам с Роем удалось уменьшить в объеме почти вдвое, им не нужны.. И это с минимальными потерями в мощности.. Ты только подумай! Ведь их теперь можно поставить даже на детскую пару, не говоря уже о лодочках и мокасинах. Возможно, нам стоит сделать переформат… я думаю об индивидуальной печати, смелая мысль, мне кажется, это произведет фурор и вынесет компанию на новый уровень! Майкл произвел кое-какие расчеты и даже набросал небольшую презентацию для Лейлы и ее инвестора, но все упиралось в количество заказов. Согласно замыслу Майкла сначала следовало обуть многочисленных Лейлиных подруг и выпустить их в свет. Так сказать, живая реклама! Мысль об Лейлиных подругах заставляла его сердце биться сильнее и наполняла решительностью.
– Знаешь, я предложу Лейле эту стратегию в этот четверг – Майкл весь сиял, испытывая момент глубочайшего вдохновения. Он поцеловал мать, отнес пустую бутылку в мусоросборник и уже на пороге своей комнаты повернулся к матери.
– Отправь запрос на анализ необходимого дополнительного места. Мы не станем экономить на воспоминаниях о работе, которой ты посвятила большую часть своей жизни!
***
Майк запрыгнул в экзоскелет, и, погружаясь в нейросеть, почувствовал, как уже не совсем его тело медленно зашагало на месте. Экзоскелет позволял проводить до восемнадцати часов в сутки в виртуальных мирах, в то время как устаревшие нейрокресла – не более десяти. Сон все еще оставался необходимым условием полноценной жизни, хотя нейросеть уже могла в него вмешиваться, посылая запрограммированные образы развлекательного или обучающего характера.
