– А как же зайки, а как же мишки? – раздался голосок, как у меня – ребёнка.
Прекрасно помня наставление отца «Не подходи к опасным людям!», не мог я, к сожалению, больше своего любопытства удержать, оно росло быстрей меня! И хоть одним глазком решил я посмотреть. Тихонько подошёл, спрятался в кустах, чтобы за ними наблюдать, и увидал дядьку высокого и мальчика с корзинкой, грибами и ягодами переполненной. Вдруг под ножкой косолапой сломалась веточка, хрусть – я даже испугался сам. И случайно встретился глазами с мальчишкой, он улыбнулся, помахал. Но, слишком уж перепугавшись, я бросил бежать. Скорее к маме!
Успел домой я к возвращению папы. Родители, увидев уставшего меня, расспрашивали, что же приключилось, куда же я ввязался.
И я им рассказал про мужика большого, его слова, мальчишку, что махал мне, улыбаясь.
– Какой же ты глупышка, Мишка! – медведица вздохнула.
А папа произнёс:
– Лесной совет, – и свистнул, прилетела птичка, он продиктовал: – Сегодня, ровно в два, лесной совет. Должны быть все и даже сонный филин Филя.
Я мало понимал ещё, но вот настрой лесной я уловил. Грядёт беда!
И в два часа собрались звери, все ветки заняли кукушки, птички, белки, на травке разместились волки, зайки, что любят в прятки поиграть, лисицы с пышными хвостами, ежата и мышата, лягушата, стрекозы, бабочки, семейства мишек и даже божьи коровки на листиках сидят. И все дружны, едины, забыли о вражде, обиде. А мой отец сейчас же приступил к рассказу о мной подслушанных словах и о том, что видел-слышал сам – в других лесах, в деревне от людей, зверей.
Я понял, что нам скоро нужно будет покидать наш лес любимый и родной, что люди собирались рубить его, чтоб возвести себе дома. Они начнут сливать отходы в речку, что чище капелек росы, будут здесь машины выдыхать пары бензина. Больше я не погуляю по полянке своей, там, в траве прохладной, не отдохну, за бабочками не присмотрю и не подслушаю рассказы красы-стрекозы. Мой любимый кустик, где самая-самая сочная малинка сладкая, больше не будет цвести, больше не будет там расти. Наши берлоги родные, ухоженные трактора снесут, цветочки примнут.
В ужасе лес, боится, перешёптывается.
– Что же нам делать, ку-ку? Куда лететь, ку-ку? – хором вздохнули кукушки.
– А как же наши малыши зайчата? – хором зайчихи-мамы произнесли. – Они же малютки, они же младенцы. Ой, пропадут, ой, не спасём…
А волки завыли:
– А-у-у-у, жалко зайчат, а-у-у-у, жалко ежат.
Филин Филя встрепенулся, с отцом-медведем переглянулся:
