Курт слегка усмехнулся:
– Ему плевать на нас, мальчишка. Поломаемся мы, тогда он с легкостью найдет себе новых.
Майкла бросили в ящик и тут же закрыли крышкой:
– Ты не можешь всю жизнь ходить по указке голоса!– закричал парень, когда понял, что ящик спустили в яму
– Ну, я хотя бы попытаюсь – услышал он ответ Курта.
Сначала Майкл мог слышать, как переговаривается Курт со своими людьми, а потом голоса и вовсе пропали.
Все существо Майкла твердило ему начать биться об крышку ящика, пытаясь докричаться до Курта. Но он мгновенно передумал:
« Я нужен голосу»– подумал Майкл – «Он не станет так просто меня убивать».
Он повторял это снова и снова, пока действительно не поверил. А потом в его глазах стало темнеть, и мир погрузился во тьму.
17 глава
С Майклом О’Кэрроллом никогда не случалось ничего плохого. По крайней мере, так считала Кол. Но с каждым часом его отсутствия, она все больше в этом разубеждалась.
Его вернули в клетку ближе к закату, пыльного и замученного, но когда солдат закрывал замок, губы Майкла изогнулись в усмешке, говорившую, что его сломить очень не просто:
– Где ты был?– спросила Кол, когда солдат вышел из амбара.
– Ох, Коллам, поверь, я бы с удовольствием остался бы тут, но Курту очень сильно захотелось похоронить меня заживо.
Девушка удивленно посмотрела на него и Майкл продолжил:
– Голос захотел, что бы меня закопали в деревянном ящике… Ребята Курта время от времени вытаскивали меня, а потом спускали опять в землю.
Глаза Коллам, казалось, вот-вот налезут на лоб. Окажись она на месте Майкла, то наверняка бы сейчас, свернувшись клубочком, сидела в углу клетки, находясь на грани истерики. Но Майк, что удивительно, был совершенно спокоен, лишь слегка задумчивый. Пускай, Кол, все еще ненавидела этого парня, но капельку уважения к нему, она испытала и тогда она произнесла:
– Прости меня за вчера, я не должна была говорить, что жалею, что ты все еще жив.
– Конечно, ты ведь выше этого – закатил глаза Майкл и все уважение к нему Кол, как рукой сняло.
– «Правду за правду»?!– все же спросила она.
Майк посмотрел на нее и тут же задал вопрос:
– До того как ты поднялась на землю, каков твой самый ужасный поступок?
Коллам закусила губу, пытаясь вспомнить:
– Когда мне было двенадцать, я дала списать одной девчонке заведомо неправильное домашнее задание, за это ее заставили тренироваться дольше остальных.
Черные глаза, словно угли, в легком прищуром задержались на лице Кол, будто бы осмысливая сказанное, а потом Майкл засмеялся. Так громко и искренне, что Коллам не сдержала улыбки:
