Поздними вечерами она выходила на улицу и в одиночестве обходила деревню. Ей не хотелось компании. Волосы стягивала резинкой на затылке, одежду подбирала, чтоб висела на ней мешком. Обычно майки только подчеркивали округлость ее форм, привлекая внимание мужчин. Но не теперь. Она изменилась. Вроде бы не похудела, но словно высохла, ей было всего семнадцать, но она чувствовала себя старухой. Лицо осунулось, глаза горели в лихорадке, губы презрительно изгибались. Голова болела, и от этого было еще мучительней.
Оля не желала взглядов и восхищений. Она замкнулась в огненном кругу болезненных мыслей. Ей хотелось раствориться в воздухе, стать невидимой, полететь на небеса. В душе копился гнев против самой себя, мозг пульсировал, выбрасывая в кровь сознание, что она подлая предательница. Страх сковывал мышцы.
А потом появился Евгений Куимов, 31-летний водитель такси. Однажды он заявился к ним в дом, волоча за собой зареванную Олю, и потребовал от родителей платы за то, что только что спас девчонку от суицида. Мама чуть не упала в обморок, отец стоял, будто громом пораженный. Они ничего не понимали, но заплатили таксисту «за помощь». Оля ничего не отрицала. Умылась и ушла к себе в комнату. Бросилась на кровать и заснула мертвецким сном. Но родители долго не могли успокоиться. И Наташа на протяжении всей ночи слышала их встревоженный шепот.
О дальнейшей жизни своей старшей сестры Наташе было известно мало. Оля вдруг разлюбила возвращаться домой. Монотонность телевизора, слабый, но ощутимый запах сырости, не уютность и холод дома сводили ее с ума. Силуэт испуганной мамы всегда возникал на пороге ее комнаты, как привидение. Она ждала откровений. Но в такие минуты Оля бежала из дома вон. И не скоро возвращалась.
Наташе было пятнадцать лет, и она быстрее адаптировалась к переменам в семье. В августе уехала с классом на две недели в спортивный лагерь. А когда вернулась, то перестала обращать внимание на происходящее. Оля больше не пугала ее своим поведением. Ее почти никогда не было дома. Она возвращалась, когда Наташа уже спала. Они изредка пересекались днем, но не разговаривали.
Потом наступила осень, школа. И Наташа выпала из круговорота Олиных проблем. Но однажды ночью она проснулась от криков сестры. На кухне горел свет, он пробивался сквозь приоткрытую дверь. Видно, там происходил серьезный разговор. Она не могла разобрать тихих слов мамы, но голос Оли звучал более чем отчетливо:
