и ангел мой, меня хранит)
тебя, сынок, с войны дождёмся;
сыграем свадьбу. Будем жить!
.
Вот видишь, милый, получилось…
Как радостно письмо моё.
Знаменье Божье, день счастливый;
побереги себя, сынок.
Дирижёрская палочка взвИлась.
Тишина. Филармонии зал.
Пополам жизнь моя разделилась:
до войны… и блокады оскал.
.
Ленинград: мир и счастье, улыбки…
Но нашествие смерти – излом.
Адский реквием дьявольской пытки
разобьётся победой над злом.
.
Барабаны грохочут, как взрывы.
Партитуры доставлен альбом
через линию фронта и дыма.
Не сдадимся, пусть все мы умрём.
.
Жизни схватка со смертью… Победе
посвящённый симфонии плач.
Ленинграду и Родине верю,
что издохнет фашистский палач.
.
«Штормом» музыка фронта и зала –
у войны смертоносный накал.
Канифоли и пороха запах.
Заострённый блокадой финал.
.
Филармонии стены и город,
и защитники, небо… и враг
слышат жизни симфонию. Скоро
возродится родной Ленинград.
.
Дирижёрская палочка взвилась,
перерезала замерший зал.
И мгновение вечностью длится.
Память плачет… Скатилась слеза.
К 120-летию со дня рождения Лидии Яковлевна Гинзбург
«День ленинградской весны 1942-го. Впрочем, слово «весна» звучало странно. Хлебный паек повысили, по размороженным улицам нерешительно ходили трамваи. Немцы перестали бомбить, но каждый день несколько раз в день обстреливали город. Самые сильные и жизнеспособные уже умерли или выжили. Хилые продолжали замедленно умирать. Слово «весна» звучало странно…»
Из «Записок блокадного человека» Лидии Гинзбург
.
(День ленинградской весны 1942-го)
*
«Весна» – звучит так слово странно…
Душа согрелась, будто бы зима
Ушла совсем…
Другая данность…
Смерть рядом…
Взрыв из-за угла.
Я верю?
Сущности моей существование осталось?
Первичность холода, смертей
Свет Солнца Божий растворяет…
*
Сто –\ двадцати –\ пяти –\ граммовый
Прошёл косою страшный день.
Я изнутри себя увидел:
Души ужасна бездна… Тень
Жестокости, уничтоженья
Коснулась голода рукой;
Как одиночество смертельно…
Я смысл ищу теперь во всём:
На пограничном срезе жизни
Обнажены дела и мысли,
И нет проблемы больше смыслов:
Я смертен,
а весна прекрасна,
И я свободен, выбираю,
За выбранное отвечая
Последним вздохом, кипятком,
Заплесневелым сухарём.
Жестокость, жалость таковы:
Со смертью ходят рядом… Мы
Ответственны за всё, всегда…
А впереди опять зима…
*
Крадётся снова ночь души.
В преодолении страданий
Учусь я выбирать и быть…
Потомками живёт пусть память.
Я ненавижу запах смерти… стойкий.
Он разный: сладкий… горький… тошнотворный,
