Мы больше не обсуждали это. Кроме того единственного раза, когда он приехал ко мне утром после случившегося. Нам действительно удалось вычеркнуть ту ночь из памяти, пойти дальше. Наверное, удалось. Я не знаю, иногда мне кажется, мы играем эту роль, как плохие актеры. И с каждым годом все хуже и хуже.
— Есть хочешь? — спрашивает Ромка, не отрывая взгляда от телефона.
— Нет. Как день прошел? — прохожу к чайнику, щелкаю кнопкой. Рома вздыхает, и это настораживает.
— Есть кое-какие проблемы, — говорит все же, так и не повернувшись ко мне. Смотрю на его сгорбленную спину и затылок, заросший темными волосами. Не кстати думаю: пора стричься. — Но надеюсь, разберусь с ними в ближайшее время.
— Что-то серьезное?
Я спрашиваю, скорее, просто так. В дела Ромкиной фирмы не вникаю, да и он считает, что не стоит мне лезть в его бизнес. Нет так нет. У меня своих забот хватает.
Чувствую напряжение, исходящее от мужа. Потом он качает головой и произносит:
— Думаю, нет. Квартальные трудности, ерунда.
Кидаю в чашку пакетик зеленого чая, налив кипятка, иду в комнату:
— Полежу немного, — говорю напоследок. Рома не отвечает. В комнате первым делом набираю сына по видеосвязи. Он последнее время отвечает только на десятый гудок. Кажется, у мальчика начинает портиться характер, определенно.
— Привет, мам, — смотрит в камеру, сморщив лоб. Длинная челка почти закрывает один глаз. Боже, свекровь, наверное, там целыми днями в обмороке от него.
— Ну как дела? — улыбаюсь ему.
— Нормально.
— Многословно.
— Ну мам…
— Чем занимаешься?
— Гоняю с пацанами, играем в футбик, чилим…
— Как с бабушкой у вас?
— Нормально.
— Ну ладно, — улыбаюсь ему. — Давай только там без глупостей.
— Ну мам, я не маленький.
— Потому и говорю. Люблю тебя, Гош.
— И я тебя, мам, пока.
Сбрасывает первым. Вздыхаю, откладывая телефон. Все-таки он уже становится таким взрослым. Еще немного, и мама совсем не будет нужна…
Оглядываю комнату, прикрываю глаза. Успеваю задремать, когда чувствую рядом движение. Ромка наваливается сверху, подминает меня под себя, целует в шею, руки лезут под подол платья.
— Ты сегодня очень красивая, — шепчет мне, — хочу тебя.
Неуклюже, долго возится с застежкой на платье, наконец стягивает его с меня. А следом с себя домашние штаны.
Цепляюсь за его футболку, сжимаю пальцами на плечах, чувствуя, как Рома отодвигает мои трусики в сторону. Зажмуриваюсь, а потом отодвигаю его за плечи. Он смотрит непонимающе.
— Прости, — выдавливаю улыбку. — Я, правда, устала сегодня. Приму душ, хорошо?
