Они это уже проходили раньше, тогда истинные чувства Ритки не имели значения, сейчас – тем более.
– Ты не инфляция в стране, чтобы я из-за тебя расстраивалась, – засмеялась Ритка, вернув облику свойственное ему снисходительное высокомерие.
– Рад, что у нас взаимопонимание, – в тон ей ответил Игнат и решил свернуть разговор: – Прости, я спешу.
Присутствие Ритки, её обалденного тела, вызова, который она бросала одним своим появлением, будоражило Игната. Заставляло мысли выстраиваться в определённом направлении, руки сами тянулись впечатать податливое тело в себя, стащить бельё, унять, наконец, желание, которое становилось с каждым днём невыносимей. Он живой человек, мужик, который не привык обходиться в мирной, гражданской жизни без секса. Искушение в лице соблазнительной бабы рядом откровенно нервировало.
– Подбросишь? – мгновенно нашлась Ритка.
– Я спешу, – по слогам проговорил Игнат. – Тебе такси вызвать?
– Не стоит, – небрежно взмахнула она рукой, демонстрируя кровавый маникюр, поднесла телефон к уху, кому-то проговорила нараспев: – Зайчик, заберёшь меня?..
Игнат не стал дослушивать, безынтересно, что там за «зайчик» появился у Ритки. Всё ещё старый депутат или уже новый бизнесмен? Подал знак водителю, тот подъехал. Махнул на прощание Ритке, сел в автомобиль, сказал, куда ехать, закрыл глаза, откинувшись за спинку заднего сидения.
По пути купил цветы, на этот раз букет ярких, как игрушка, гербер. Шура молоденькая, ей должно понравиться.
Квартира встретила ароматами домашней еды, негромкой, ритмичной музыкой, доносившейся из кухни. Игнат разулся, быстро помыл руки, заглянул туда, откуда шли запахи и звуки, прихватив букет. Шура пританцовывала у плиты, помешивая что-то в сковороде. Коса, лёгкое платье выше коленей, поясок, обхватывающий тонкую талию, подол, струящийся по соблазнительным формам, бёдра, покачивающиеся в такт музыке, – восхитительная картина.
Какая же ты, Шура? Что прячется в хорошенькой головке? Что там, за мистической зеленью глаз? Она слушала «Король и Шут» в свои-то двадцать три года. Покачивала головой под разорвавшую когда-то чарты «Куклу колдуна».
Как скромный внешний облик и покладистость уживаются со смелостью перечить мужу, пусть в малом, крошечном, почти незначительном, но перечить! А истинная христианская вера – с хоррор-панком?
Игнат бесшумно подошёл со спины к Шуре, та уже отодвинулась от плиты вдоль столешницы. Поставил руки с двух сторон от фигурки в платье, опираясь о стол. Шура вздрогнула, замерзала. Он нагнулся под её рост – после рослой Ритки Шура казалась совсем крошкой, несмотря на соблазнительные формы, – это было необычно и чертовски заводило. Впрочем, прямо сейчас Игната заводило всё. От запаха волос, до влажного дыхания сквозь приоткрытый рот – Шура резко развернулась, испуганно посмотрела на мужа.
